Я принялась разбирать гвозди и шурупы по разным банкам, но вдруг заметила на тропинке их. Я чуть в обморок не грохнулась, услышав голоса. Но продолжила свою работу: не хотела, чтобы они меня в чём-нибудь заподозрили.
Папа просунул голову в дверь.
– Софи, ты не видела тут случайно кур?
Я постаралась изобразить удивление:
– Здесь, на ферме?
В дверной проём я увидела маму. Она смотрела на меня, прищурившись. Я замерла. Но она ничего не сказала. Женщина у неё за спиной не была похожа на того, кто ворует кур. Выше мамы, очень худая, как те, кто ходит на йогу по два раза в день и почти ничего не ест. У неё каштановые волосы, а кожа смуглая – почти как у меня. На ней были джинсы и футболка. Гостья улыбнулась мне, и улыбка у неё оказалась нестрашная – не как в тех фильмах, которые мне не разрешают смотреть, потому что я ещё маленькая. Я улыбнулась в ответ.
– Прости за беспокойство, – сказала она. – У меня убежали куры, вот теперь я их разыскиваю.
Может быть, у неё и правда куры разбежались? И она просто волнуется. Может, и Генриетта тоже её? Но Агнес велела мне никому не отдавать мою птичку. Генриетта – необычная курица.
– Ничего, – ответила я. – А ваша ферма – та, что по соседству?
Мама перевела взгляд на женщину.
– Извините, я даже не спросила: вы наша соседка? Ну, конечно. А какая ферма ваша?
Женщина смутилась и ответила не сразу. Я заметила, как снова сузились мамины глаза. (Я же вам говорила: она ложь сразу чувствует.)
– Ферма «Бриар», у озера. Выращиваем овощи и разводим кур.
– Это же в паре миль отсюда! – удивился папа.
Мама покачала головой.
– Мне очень жаль, что у вас убежали куры, но их, наверное, уже слопали собаки или кто-нибудь задавил на шоссе. Вряд ли они могли забраться так далеко.
И она пошла назад по дорожке.
Женщина нахмурилась.
– Да, это далековато, но я решила поискать и здесь на всякий случай.
– Конечно, – сказал папа, прежде чем я успела открыть рот. – Удачи вам в поисках. Напомните, какие они были?
Но женщина уже спешила по тропинке к курятнику.
– Разные, самые разные, – бросила она на ходу.
Мама всё ещё стояла и пристально смотрела на меня, но папа повернул к дому, и она пошла за ним.
До крови закусив губу, я глядела вслед удалявшейся гостье. Вдруг мне показалось, что я услышала писк. Я тут же помчалась за ней следом. И правильно сделала. Хотя, когда я подбежала, Генриетта уже примолкла, но у женщины в руках появилась отвёртка, и она молотила по ней молотком, пытаясь сбить замок.
– Прекратите! – крикнула я.
Она оглянулась, но не остановилась. Я не знала, что делать. Тогда я достала свисток, который мама велела мне всюду носить с собой, и, собрав весь оставшийся в лёгких воздух, дунула что было силы. Получилось очень громко. Я дунула ещё раз и ещё – на случай, если звук отнесёт ветром.
От удивления гостья промахнулась молотком, и отвёртка улетела в кусты. Женщина зыркнула на меня и припустила наутёк в обход сарая. Там даже настоящей тропинки не было, но она, похоже, знала дорогу. Видимо, бывала здесь раньше.
Мне не хотелось оставлять Генриетту одну, так что я не помчалась за ней вдогонку. Папа выбежал на поляну и схватил меня так крепко, что едва не сбил с ног.
– С тобой всё в порядке?
– Да, папа, всё хорошо. Эта леди пыталась сломать замок, – объяснила я.
Папа уставился на меня.
– Свисток только для экстренных случаев! – гаркнул он.
– Я знаю, но это и был экстренный случай. Эта леди – не к добру.
