Cнял с ноги второй шлёпанец и, повернувшись к зрителям правым боком, уже двумя ими забарабанил по стойке, рядом с дохлой мышью:– ШЛЁППЭН, ШЛЁППЭН, ДЫЩЬ, ДЫЩЬ! АГА?!!!Уже одной правой:– ХРЯСЬ! БАМЦ, БАМЦ, КИЛ СЭКОНД! ЙЕС!
После чего поклонился ошарашенным Зрителям (аплодисментов при этом не последовало) и, взяв за руку Дочь, отвёл и усадил её на кресло в холле у окна.
Мы сидели и с интересом обсуждали, что и как будем делать завтра, послезавтра, пойдём ли мы сегодня в итальянский ресторан на территории отеля или же в какой-то другой.
За этой беседой прошло примерно 20-ать минут, и к нам подошла одна из тех двух женщин с ресепшена. Присела рядом и попросила не раздувать скандал и не настаивать на денежной компенсации.
Вместо неё она предложила остаток отпуска пожить в двухкомнатных апартаментах с видом на море.
– Да, но…
– Не волнуйтесь! Грузчика, чтобы перенести вещи, я вам выделю, а номер 1502 закроем на чистку.
На том и порешили, и пока мы с Настей были на обеде, наши вещи переехали в соседнее здание на четвёртый этаж в номер 2417 с кухней, двумя комнатами, огромным балконом и ААА-фигенским видом из него.
Мы простились с номером 1502, как прощаются с верно отслужившим тебе ВАЗ-2105, пересаживаясь в новенький, просторный ФИАТ ДОБЛО.
Немножко с тоской, поскольку понимали, что уж именно в него-то нам теперь точно не вернуться никогда.
Когда же мы оказались в “новом” номере, то покуда я удивлялся его простору, Настя оперативно проверила холодильники (их было два и оба они были заполнены газировками, соками и “вкуснятками”), телевизоры (их тоже было два, причём оба ловили МузТВ и немецкий Первый канал на русском языке), кондиционеры (два), диваны (два), кресла (два), и заявила, что левая комната теперь её:
В её холодильник не залезать, её телевизорне смотреть и на её балкон не выходить. Всё!
В её холодильник не залезать, её телевизорне смотреть и на её балкон не выходить. Всё!
Развалилась в огромном плетёном кресле и стала качаться из стороны в сторону.
Я уселся напротив и предложил простить отель, и больше не иметь к нему претензий. Даже в душЕ – Окэй?
– Окэй!
И мы его простили! И мы его простили!
С этого момента отель спал спокойно
Дальше плакали экскурсионные гиды.
Следом Настя достала из холодильника ледяную «Фанту», «Колу», «Спрайт», поставила рядом тарелку с фруктами, забросила ноги на стол, а затем, деловито поглощая захваченное, выставила телевизор на канал, где шли «Ранетки» и …отключилась от мира сего.
Когда же я через час-другой зашёл к ней с предложением погулять, то она громко и счастливо “рыгнула” газиками и лениво заявила мне, что вот теперь жизнь удалась: Всё есть – море с кораллами вон оно под ногами. «Ранетки» есть. Еды море, ресторан совсем внизу.
Лифт есть… Всё уже оплачено… Экскурсии куплены… Кайф! Аж вставать не хочется. Слушай… Сходи сам…
– Что я и сделал!
В таком умиротворённом настроении наступила седьмая ночь нашего осеннего пребывания в Египте в 2008-ом году.
В день, когда Екатеринбург стоял на ушах в безуспешной попытке получить деньги со вкладов, которые грозили превратиться в пыль, как в 1998-ом году, мы поминали мыша добрым словом, а я ещё и добрым красным вином, которое, для полного счастья, следует слегка подслащивать сахаром, переводя его из сухого в полусладкое. С той поры Настя перестала бояться мышей. Даже полюбила их, несмотря на их длинные хвосты.
