Шустрик понял, что такое «Мяутранссиб» на своей шкуре в прямом смысле этого слова. Поначалу все шло неплохо. Он осмотрел вагон. Найти свободное место, спрятать провизию, подготовить все для ночлега оказалось делом нетрудным…
Потом поезд тронулся, и Шустрик заснул.
А что еще ему оставалось делать? Только спать. Он, конечно, периодически просыпался, съедал небольлшую порцию крысятины, но затем сразу же укладывался снова.
Поезд ехал на восток. Все дальше и дальше.
Назойливый стук колес – ту-дун, ту-дун, ту-дун, ту-дун, ту-дун, ту-дун, ту-дун, ту-дун…
Мяу?
Отсутствие свежего воздуха…
Мяу…
Одуряющие запахи товаров Друзей!
Мяу!!!
И так минута за минутой, час за часом… Уже начинала мучить жажда, а остановок пока не предвиделось…
Ну когда же кончится эта нудная, долгая дорога?!
Потом воздух стал немного другим. Однажды он проснулся и почувствовал – все изменилось. Поезд замедлил ход и с долгим скрипом, похожим на стон, остановился. Шустрик осторожно протиснулся в щель в полу и оказался между огромными стальными колесами. На его счастье, была ночь. Он выглянул из-под вагона… Теплый ветер принес запахи незнакомых трав и животных. Звезды отражались в большой луже под насыпью (а может, это было маленькое озеро?). Никогда он еще не пил с таким удовольствием… В этой воде был и лунный свет, и привкус ночных приключений, и радость от того, что он, наконец, вновь ощутил лапами твердую землю…
Но путешествие продолжалось, и Шустрику по-прежнему оставалось только спать, просыпаться и снова засыпать… В перерывах между приступами дремоты он глядел в щель, где мелькали серые шпалы вперемешку со скудной зеленью, и думал про другую дорогу – ту дорогу, которую он уже прошел в своей жизни, совсем недолгой по человяуческим, да и мяучьим меркам… Он вспоминал все, что было с ним в детстве и позже, все, что привело его в этот вагон этого поезда… Давайте и мы вернемся вместе с Шустриком туда, куда возвращает только память – в прошлое… Думаю, путешествие будет увлекательным. Ведь я уже предупреждал, что речь идет о необыкновенном коте!
Этого, конечно, Шустрик помнить не мог, но мне известно, что он родился в ту самую мартовскую ночь, когда все мяуки, по традиции, должны были горестными воплями возвестить миру о великой трагедии – утрате Природного единства (о том, что такое Природное единство, вы узнаете позже).
Первыми воспоминаниями мяука были огромные глаза мяумы, ее шершавый язычок и вкусное молоко, которым она его кормила. Он лежал в коробке, куда его поселили Друзья, а под боком тихонько попискивали его братья и сестры.
– Спи, мой сынок, – тихонько мурлыкала мяума. – И пусть приснятся тебе хорошие сны. Про верных товарищей. Про добрых Друзей. Про вкусную рыбу и печенку. Про будущие победы на поле мяучьей брани. Спи. Когда ты вырастешь, то станешь сильным мяуком. Ты научишься сражаться. Научишься держать свое слово. У тебя появится любимая, родятся дети. Мой маленький, мой хорошенький мяученочек… Ты родился в очень важное время. Знай, что скоро, согласно пророчествам, наступит время восстановления Природного единства. Это такое время, когда все будут жить в мире и любви. Когда гавки не будут охотиться на мяуков, а мяуки на крыс. Когда постоянно будет тепло и солнечно. Спи, мой сыночек. И пусть тебе снятся сны про счастливую жизнь. Ты станешь взрослым, и ты вернешься ко мне. Я взгляну и вот – передо мной взрослый мяук. С сильными лапами. С мудрыми глазами воина, мужа, отца. И тогда я скажу себе – я вскормила настоящего мяука!
