Неоновый дождь - страница 5
Я сжал Камень сильнее – твёрдый, холодный, с острыми гранями, что впивались в кожу цепляясь за него, как за провод под напряжением, что я однажды схватил в мастерской, надеясь, что он выдержит. Я не знал, кому кричал внутри себя: "лишь бы выжить, лишь бы не стать ещё одним пятном в этом переулке". И тогда жар вспыхнул в груди – ток, пробежавший от ладони вверх по нервам, где адреналин смешался с биотоком, что гудел в моём теле под ударами сердца.
Камень отозвался – его структура завибрировала, кристаллы внутри сжались под давлением моих пальцев, и накопленная энергия, что дремала в его ядре, высвободилась. Стресс – мой скачок пульса, дрожь мышц, ток в венах – стал катализатором: биоток усилил резонанс кристаллов, и они преобразовали его в поле сжатой энергии, что рвануло наружу, как ударная волна от взрыва. Она ударила их – плотная, невидимая, но ощутимая, как порыв ветра от турбин, – швырнув тела в стены с глухим треском, что отозвался в узком пространстве. Железные панели прогнулись под их весом, как листы в ангарах под молотом, и они рухнули, маски на их лицах мигали, теряя питание, а плазменный клинок лидера коротнул в луже, его свет угас в воде, как гаснут фонари, когда цепь рвётся. Задыхаясь, я смотрел на свои руки, дрожавшие под ливнем, и видел, как тонкие линии света проступили на Камне – алые, мерцающие, точно следы разрядов на его поверхности.
Они пульсировали – траектории энергии, что вырвалась из кристаллической решётки, и тепло от них проникало в кожу, отдаваясь током по нервам, как гудение старых генераторов в цехах. Мой киберглаз фиксировал их, проецируя данные на сетчатку – температура Камня подскочила, излучение усилилось, – но я не понимал, как это сработало. Они стонали в грязи, их голоса тонули в шуме дождя, смывавшего их кровь, смешанную с маслом из треснувших экзоскелетов, и я стоял, дрожа под ливнем, заливавшим переулок. Разум кричал бежать, бросить Камень, забыть, но я не мог – его жар стал частью меня, как киберрука, как шрамы, что ныли в костях. Взглянув на них, корчившихся в месиве, я ощутил, как страх смешался с силой, что я не звал, но теперь владел. Сжав Камень крепче, я почувствовал его отклик – слабый гул, пробивший холод, – и понял: это не конец, а начало пути, остановить который я не в силах.
Я остался один под ливнем, и красные линии на руке угасали, оставляя слабое тепло, струившееся сквозь холод кожи, подобно углям, тлевшим в храме в ту ночь краха. Дождь барабанил по капюшону, заглушая стоны киберпанков, корчившихся у моих ног, их голоса растворялись в потоках воды, смывавших их кровь с асфальта, оставляя тёмные пятна, блестевшие под тусклым светом фонаря вдали. Моя киберрука дрожала, металл скрипел под напором влаги, и я смотрел на Камень в ладони – чёрный, как безлунная ночь над городом, его гладкая поверхность напоминала обсидиановые статуи храма, но внутри что-то шевелилось, подобно зверю, выпущенному мной в ту ночь, когда я пытался спасти её. Это был не просто артефакт, не просто память – это была сила, непостижимая и пугающая, заставлявшая меня дрожать сильнее, чем клинки, лежавшие теперь в лужах, их плазма угасла, как надежда, растаявшая месяц назад.
Я смотрел на него, и мой киберглаз мигнул, фиксируя его пульс, отдавшийся в ладони, подобно эху её дыхания, звучавшего в ту ночь, когда её веки сомкнулись. Его жар был живым, пробиваясь сквозь кожу, как ток мастерских, и я ощущал его взгляд – не глазами, а чем-то глубинным, цеплявшимся за мою душу, подобно монахам, державшимся за свои молитвы, когда я ещё был среди них. Мой разум закружился от вопросов, терзавших меня острее, чем лезвия этих бандитов – что это было? Почему он откликнулся на мой страх? Что он сделал со мной?