Неоволжье - страница 6

Гена, в свою очередь, слушал её с неподдельным интересом, а затем, преодолевая собственную робость, признался, что и его душа тянется к творчеству. Он рассказал, что в свободное от основной работы время, когда вокруг стихает суета, он пишет короткие, но ёмкие рассказы, в которых оживают истории обычных людей, и рисует портреты, стараясь уловить и передать на холсте не только черты лица, но и саму суть человека, его внутренний мир. Его слова были полны искренности, и Света почувствовала, что перед ней не просто старый знакомый, а глубокая, творческая личность.

Эта взаимная откровенность стала катализатором. В атмосфере доверия и понимания они смогли осознать и озвучить свои самые глубокие страхи и сокровенные желания. Светлана, до этого момента убеждённая в необходимости удалённой работы, вдруг призналась, что мечтает о живом общении, о работе в коллективе, где можно делиться идеями, чувствовать себя частью чего-то большего, а не трудиться в одиночестве, пусть и в комфорте собственного дома.

Её сердце также болело за родное село, и она страстно желала принести ему пользу, применить свои навыки и энергию для его развития. Однако этот порыв сталкивался с мощным барьером страха: страха потерять стабильность, привычный доход. «А вдруг не получится? Вдруг я не смогу обеспечить детей, если рискну и провалюсь?» – с дрожью в голосе делилась она своими опасениями, и в её глазах читалась глубокая тревога за будущее.

Геннадий понимающе кивнул, его взгляд был полон сочувствия. Он слишком хорошо знал это чувство. Он тоже давно чувствовал, как работа на вахте, хоть и приносила стабильный заработок, но изматывала не только физически, но и морально, высасывая все силы и оставляя лишь опустошение. Его душа, словно птица в клетке, рвалась к родному селу, к земле, к возможности жить и творить в привычной, любимой обстановке, а не вдали от дома.

Неожиданно для себя, эти двое стали не просто старыми друзьями, а чем-то гораздо большим. Они превратились в главных слушателей, способных уловить невысказанное, в честных критиков, чьи замечания были ценнее похвалы, и в мощных мотиваторов, подталкивающих друг друга к действию. В глазах друг друга они увидели не только отражение собственных сомнений и неуверенности, но и незыблемую веру в свой талант, в свои силы. Именно эта взаимная вера, словно невидимая рука, помогла им сделать первый, самый трудный шаг навстречу к своей заветной мечте, к новой, более осмысленной жизни.

– «Увидимся с тобой?» – с надеждой, звучавшей почти как мольба, спросила Света. Её глаза, обычно полные озорства, сейчас смотрели с таким трепетным ожиданием, что Гена невольно замер. – «Когда у тебя отпуск-то будет?»

– «Конечно!» – тепло ответил Геннадий, стараясь вложить в голос как можно больше уверенности. «Почти уверен, что летом отпустят. По крайней мере, я на это очень рассчитываю. Работа, конечно, не волк, но и она иногда даёт передышку.»

– «Ой, было бы так здорово!» – с искренней радостью воскликнула Света, и её лицо озарилось улыбкой, словно солнце выглянуло из-за туч. «Мне так хочется увидеться с тобой, знаешь… просто побыть рядом, почувствовать то самое спокойствие, как в детстве, когда мы сидели и смотрели на звёзды. Ты найдешь дорогу? Знаешь, где моё село? Оно, конечно, не изменилось, но вдруг…»

– «Ну ты даёшь, Светка!» – рассмеялся Гена, чувствуя, как тепло разливается по душе. Этот смех был как мостик в прошлое, в те дни, когда они вместе исследовали каждый уголок окрестностей. «Разберусь, не переживай! Всё-таки двадцать первый век на дворе, да и мир стал куда технологичнее, чем во времена нашего детства. У меня и навигатор в телефоне есть, он точно не даст заблудиться, машина теперь своя. Так что доеду, жди! И, знаешь, я тоже очень жду этой встречи.»