– Ты не застенчив.
– Нет?
– Нет, – сощурившись, ответила я. – А притворяясь таковым, выглядишь болваном.
Ной сделал вид, что оскорблен.
– Ты ранила меня до глубины души этой нечестивой характеристикой.
– Передай мне носовые платки.
Ной непринужденно улыбнулся; наша машина рванула вперед.
– Хорошо. Может, «застенчивость» – не то слово. Но я беспокоюсь, когда вокруг слишком много людей. Мне не очень-то нравится привлекать к себе внимание.
Он стал пристально рассматривать меня.
– Это след моего темного и загадочного прошлого.
Было трудно не рассмеяться ему в лицо.
– Да неужели?
Он сделал еще одну длинную затяжку.
– Нет. Просто я был неуклюжим ребенком. Помню, мне было двенадцать или тринадцать, и у всех моих друзей уже были подружки. А я отправлялся спать, чувствуя себя неудачником, желая однажды вырасти и просто вписаться в среду.
– И ты вписался?
– Да. Вписался. Стал сексуальным. Как бы то ни было, я это сделал.
– Что сделал?
– Проснулся однажды утром, пошел в школу – и девочки заметили меня. Вообще-то это порядком нервировало.
– Да ну?
Его искренность застала меня врасплох. Я попыталась не показать виду, что это так.
– Бедный Ной, – сказала я со вздохом.
Ной самодовольно усмехнулся и уставился вперед.
– В конце концов я разобрался, как управиться с этим, но только когда мы сюда переехали. К несчастью.
– Я уверена, что ты прекрасно с этим разобрался.
Он повернулся ко мне и выгнул бровь.
– Здешние девчонки скучны.
Его высокомерие вернулось.
– Мы, американцы, такие неотесанные, – сказала я.
– Не американцы. Просто девчонки здесь, в Кройдене.
Я заметила, что мы уже вернулись на парковку. И припарковались. Когда это произошло?
– Во всяком случае, большинство из них, – закончил Ной.
– Но ты, похоже, справляешься.
– Я и вправду справлялся, но на этой неделе дела пошли особенно хорошо.
Просто ужас. Я медленно покачала головой, даже не потрудившись скрыть улыбку.
– Ты не похожа на других девчонок.
Я фыркнула.
– Серьезно?
А Джейми говорит, что Ной вкрадчивый.
– Серьезно, – ответил он, пропустив мимо ушей мой сарказм.
Или проигнорировав его.
Ной сделал последнюю затяжку, выпустил дым из ноздрей и выкинул в окно остаток раковой палочки.
У меня отвисла челюсть.
– Ты только что намусорил?
– Я вожу «гибрид». Это компенсирует мой поступок.
– Ты просто ужасный человек, – без убеждения сказала я.
– Знаю, – бодро ответил Ной.
Он озорно улыбнулся, протянул руку над моими коленями, чтобы открыть дверцу, и, перегнувшись через меня, мимолетно коснулся моей руки. Потом приоткрыл дверцу, но не отодвинулся. Его лицо было всего в нескольких дюймах от моего, и я видела золотистый отблеск на его вечной щетине. От него пахло сандаловым деревом и океаном, но дымом – лишь слегка. У меня перехватило дыхание.
Когда зазвонил мой мобильник, я подпрыгнула так, что ударилась головой о крышу машины Ноя.
– Какого чер…
Телефон продолжал звонить, не ведая о том, как мне больно. Текст песни «Дорогая мама» Тупака[31], которую Джозеф запрограммировал как мой рингтон, выявила виновника.
– Прости, я должна…
– Подожди, – начал Ной.
Сердце мое неслось галопом, и только отчасти от удивления. Губы Ноя были всего в нескольких дюймах от моего лица, телефон протестовал в моей руке, и я влипла.
