Я повернула ключ в системе зажигания машины Даниэля и посмотрела на часы. Я сильно опаздывала. Плохо.
– Сейчас еду домой.
Покрышки машины завизжали, когда я развернулась на месте и почти врезалась в черный «Мерседес», припаркованный позади.
– Где ты была? – спросила мама.
Она отсчитывала каждую наносекунду, пока я медлила с ответом, поэтому я сказала правду:
– Я нашла возле школы умирающую от голода собаку. Ей было очень плохо, поэтому мне пришлось отвезти ее к ветеринару.
Началось. Мама некоторое время молчала, потом спросила:
– Где она сейчас?
Какой-то поганец позади меня засигналил, когда я свернула на автомагистраль.
– Где кто?
– Собака, Мара.
– Все еще у ветеринара.
– Каким образом ты за нее заплатила?
– Я не… Одноклассник увидел меня и отвез к своей маме, ветеринару, а та позаботилась о собаке бесплатно.
– Удобно.
Вот оно – раздражение в мамином голосе. Я влипла, влипла по уши. Я не ответила.
– Увидимся, когда приедешь домой, – сказала мама.
Отрывисто.
Я не предвкушала возвращения, но все равно при первой же возможности ударила по педали газа и, как только смогла, помчалась со скоростью почти девяносто, бросая вызов копам – пусть остановят меня. При каждом удобном случае я меняла ряд. Я игнорировала раздражающие гудки. Я заразилась манерой езды, принятой в Майами.
Спустя немного времени я уже заруливала на подъездную дорожку.
Я прокралась в дом как преступница, надеясь проскользнуть в свою комнату незамеченной, но мама примостилась на подлокотнике дивана в пустой гостиной. Она ожидала меня. Моих братьев не было видно и слышно. Чтоб им пусто было.
– Давай поговорим.
Выражение маминого лица было неестественно спокойным. Я приготовилась к ее атаке.
– Ты должна отвечать, когда я звоню. Каждый раз.
– Я не знала, что это ты звонила раньше. Я не узнала номера.
– Это номер моего офиса, Мара. Я велела тебе записать его в телефон, как только мы переехали, и оставила тебе голосовое сообщение.
– У меня не было времени его прослушать. Прости.
Мама подалась вперед; ее глаза изучали мое лицо.
– Там действительно была собака?
Я дерзко уставилась на маму.
– Да.
– Итак, если завтра я позвоню в ветеринарную клинику и спрошу о ней, там все подтвердят?
– Ты мне не доверяешь?
Мама не ответила. Она сидела молча, приподняв брови, ожидая, пока я что-нибудь скажу.
Я скрипнула зубами и ответила:
– Ветеринара зовут доктор Шоу, и ее клиника находится на Майами-Бич, около школы. Точного адреса я не помню.
Выражение лица мамы не изменилось.
Я была сыта этим по горло.
– Я иду в свою комнату.
Я отвернулась, мама позволила мне уйти.
Я захлопнула дверь чуть сильнее, чем требовалось. Оказавшись в своей комнате, я не могла больше откладывать мысли о том, что сегодня произошло. Ной. Мэйбл. Ее хозяин. Его смерть.
Вещи менялись.
На моей коже выступили бусинки пота, хотя я и знала, что вещи не могут меняться из-за меня. Это было невозможно. Я находилась в классе в девять часов утра, когда умер тот деревенщина. Он наверняка умер раньше. Коронер ошибся, сам сказал, что лишь строит догадки.
Вот так-то! Мне просто причудилась беседа с фермером. Тогда мне подумалось, что он слишком бесшумно ко мне подкрался, но он вообще не подкрадывался. Он уже был мертв. Вся наша беседа была еще одной галлюцинацией – такое и вправду случается, учитывая мой посттравматический синдром.
Но все-таки. Сегодняшняя галлюцинация казалась… другой. Она подтверждала, что я еще более безумна, чем допускала. Моя мать трудилась лишь над небольшим нарушением душевного равновесия, а я была совершенно спятившей. Ненормальной. Психически больной.
