– В чём подвох? – шепчу в ответ севшим голосом.
– Два момента, девочка. Первый – мир, что я для него приметил, достаточно далеко от нас по мировому пространственному древу. Кай едва ли сможет когда-либо сюда вернуться. Но и наёмники моего отца не возьмут его след при всём желании… И второе – направить в перспективный мир – это огромный расход энергии, непозволительная растрата аскардских магических артефактов. Да и расходовать их на того, кого король желает видеть мёртвым…
– Но ты это сделаешь? – теперь и вовсе не узнаю́ собственный голос, он звучит надтреснуто, и он меня пугает. В груди всё дрожит. Кажется, у меня сама душа промёрзла и осыпалась осколками. Авалон практически убил меня.
Ледяной Дракон лишь скалится в ответ:
– Я это сделаю. Но дорого с тебя возьму за такую милость, Линда. Тебе придётся быть со мной очень хорошей девочкой.
8. Глава 4
Линда
“Я дорого с тебя возьму за такую милость, Линда. Тебе придётся быть со мной очень хорошей девочкой”.
Слова Авалона гулко отдаются у меня в ушах.
– Дай мне увидеть брата, – выдыхаю в отчаяньи.
Авалон легко отстраняется, приобнимает меня за талию и уверенно ведёт к разлому – смолянистой луже, покрытой тонкой коркой льда. Как первая изморозь на голой влажной земле поздней осенью. В ночном небе почти в зените огненная и ледяная луны. Красиво. Но теперь мне нет до этого дела…
– Хоть бы поинтересовалась, что нужно будет за это сделать, Линда… – в голосе Авалона смешинка.
Драконьи Боги, за что мне всё это?..
Мы останавливаемся у самой кромки разлома, и Авалон стягивает с шеи укрытый доспехами артефакт – он выглядит маленькая медная квадратная монета, покрытая инеем по краям. Ничего приметного. Кроме инея.
– Что надо будет сделать? – эхом спрашиваю я.
Хотя зачем? Там явно ничего хорошего. Постель. Всё, что Авалон захочет. Столько, сколько захочет. Пока ему не надоест и он не переключится на другую игрушку. Надеюсь, надоест ему быстро… Что может быть хуже? Например, если велит собрать народ под балконом моего родового замка и заставит меня при всех встать перед ним на колени, признать его Правителем Этны, переломить огненный венец и сложить к ногам Ледяного Дракона отломки символа власти дома Райдосов. А потом наденет на меня рабские браслеты у людей на глазах…
Позор, презрение, смерть.
Как только Ледяному наскучит играть со мной – меня поднимет на вилы любой крестьянин в Этне. Вот и всё.
– Какие мрачные фантазии, Линда, – усмехается Авалон, – нет, первая часть мне понравилась. Но дальше…
– Ты читаешь мои мысли?!
– Не совсем, – посмеивается Авалон, опускаясь на одно колено перед заледеневшим пространственным разломом, – но твой артефакт-поглотитель магии разрядился ещё перед тем как ты ударила меня клинком. А потом я укусил тебя, если помнишь. Между нами наброшена лёгкая ментальная сцепка. Я лишь вижу общее направление, а не читаю твои мысли.
– А я ничего такого про тебя не чувствую.
– Потому что у тебя почти нет собственной магии.
– Ну да, – складываю руки на груди, – спасибо, что напомнил.
Мы встречаемся взглядами. Он смотрит странно. Нет насмешки, нет похоти. А что есть? Боль? Вряд ли. Не понимаю эмоцию.
– Мне жаль, Линда. Правда. А теперь начнём.
Я осторожно опускаюсь на колени рядом с Авалоном. Упираюсь ладонями в край разлома, и вижу, как с него сходит ледяная корка. Совсем чуть-чуть. Хотя… я бы проскочила.
– Кай! – я разглядываю тело брата. Он лежит на боку. Лицо в тонких потёках тёмной крови. Бледный. Чёрные волосы разметались. Глаза закрыты. Быстро двигаются под сомкнутыми веками. Сейчас Боги решают его судьбу. И он видит кошмарные сны.
