Я успеваю сделать пару кругов, разогреться до энергичного заплыва, когда замечаю возню с другой стороны. Смахиваю воду с волос, но она все равно течет по ресницам и слепит, мешая сосредоточиться. Либо я окончательно спятил, либо это действительно Кира. В каком-то нелепом, полностью на хрен закрытом купальнице кислотого желтого цвета, словно она на полставки подрабатывает ловушкой для насекомых.
Она останавливается у края доски, вертит в руке шапочку для волос, как будто плавать в ней или без нее – вопрос, без которого завтра не взойдет солнце. Но все-таки откладывает шапочку на лежак и медленно идет по доске, к самому краю. Сосредотачивается, поднимает руки и делает вдох, а потом подпрыгивает на одной ноге, чтобы, сделав почти профессиональное сальто, с головой уйти под воду.
Я что есть силы тараню ладонью висок, выколачивая эту картинку, потому что мне ни хрена не нравится, как основательно я на нее залип. Понятия не имел, что она умеет такое вытворять. Может быть, девочек из эскорта учат и таким трюкам? Слышал, что некоторых в самом деле обучают делать минет и картинно стонать, чтобы заказчик точно знал, что за свои деньги отжарит ее по полной.
Кира замечает меня сразу, потому что от того места, где она всплывает, до меня чуть больше нескольких гребков. И паника в ее глазах превращается в штормящий всяким зеленым дерьмом океан, и меня туда втягивает, словно в воронку.
Она подбирается, быстро плывет до лесенки и выходит наружу, но я все равно догоняю ее около лежака и успеваю завладеть полотенцем до того, как оно попадет Кире в руки.
— Отдай, пожалуйста, - просит она, и, если честно, я бы взял эту ее вежливость и подтерся ею, потому что большего эти слова не стоят.
Но я тупо таращусь на ее грудь, потому что купальник намок - и соски Киры стоят торчком, плотно натянув материал. Это словно… я не знаю, что. Искать подарки на рождество и в коробке из-под скучного конструктора вдруг найти айпад. Потому что Кира и «грудь» в моей вселенной не пересекаются, а тем более там нет места слюням, которые я на нее пускаю, будто мальчишка, впервые в жизни увидевший в порно голую бабу.
— Прекрати.
Голос Киры выгружает меня из подвисшего состояния, а когда она, очевидно увидев мой взгляд, обхватывает себя руками за плечи, я вдруг понимаю, что в плавках мое «приятное удивление» выпирает наружу с очевидностью, достойной судебного иска за непристойное поведение.
Она пытается отобрать у меня полотенце, тянет руку и тем самым совершает, возможно, вторую по величине ошибку своей жизни после знакомства с моим братом. А правда такова, что я никогда и ничего не возвращаю по принуждению. С таким же успехом Кира могла бы попытаться отобрать застрявшую в пасти бульдога тряпку.
Она оступается, я отклоняюсь назад – и Кира, бесполезно взмахнув руками, падает на меня.
Она меня ни капли не привлекает, как женщина, она – тощая доска, совершенно лишенное сексуальности вечно нахмуренное существо. Да у самки богомола чувственности больше, чем у этой шлюхи, но херня в том, что есть определенные вещи, на которые я продолжаю откликаться. Например, на то, что, когда ладонь на автомате опускается ей на задницу, кожа буквально зудит от ощущения упругого тепла. Нет у Киры-бляди жопы, но мое тело с этим утверждением категорически не согласно.
У Киры с запозданием включается зажигание, и она вдруг распахивает свои криптонитовые глаза, когда я вдавливаюсь в нее своим стояком.
