Когда нам в Афганистане стало известно об этом, мы были просто поражены таким решением. Я даже не стал звонить ни Ахромееву, ни другим товарищам – вопрос уже решен, договор подписан и ничего не изменишь. Единственное, хотел узнать, как могло случиться, что интересы нашей страны были ущемлены безмерно. Решил сделать это при первой же поездке в Москву. Но, видно, мое настроение и оценки были уже известны в Генштабе. Вот почему у Сергея Федоровича при нашей встрече был такой озабоченный вид. Он продолжил:
– Во-первых, я был удивлен, что у Горбачева оказались в руках данные о ракетном комплексе «Ока». Во-вторых, когда он только в первый раз об этом заикнулся, я постарался его переубедить.
В-третьих, Шеварднадзе давил на Горбачева по этому вопросу, как бульдозер, заканчивая при этом каждый раз свой разговор загадочной фразой: «Если мы этого не сделаем, то провалится весь наш последующий план». Горбачев, делая задумчивый вид, многозначительно произносил: «Да, об этом еще стоит поговорить». Но никакого должного разговора не произошло, он дал прямое указание мидовцам: «Включить!»
– Но ведь это противоречит условиям договора, – заметил я. – Мало того, это выпад против нашей обороны.
– Да, формально это противоречит договору. Что касается второй части, то я не стал бы говорить так категорично. Видно, он в обмен на «Оку» намерен что-то у американцев заполучить…
– Сергей Федорович, вы что, их не знаете? Назовите хоть один случай, эпизод, где они выглядели бы благородно?! Они всегда рвали все с мясом и кровью. У меня такое впечатление, что Горбачев и Шеварднадзе в плену у Шульца, госсекретаря США.
– Не исключаю, что Шульц по какому-то вопросу держит их на крючке. Вы правы – американцы практически никогда на уступки не шли. На выгодный для них обмен – да. Но не на уступки.
Продолжать разговор на эту тему было бесполезно. Я проинформировал начальника Генштаба о положении дел в Афганистане, сказал, что надо быстрее кончать с этой проблемой, рассказал о настроении наших офицеров и солдат в связи с ухудшением жизни нашего народа. Прямо сказал ему, что даже из Афганистана видно, как резко упал уровень благосостояния, общего порядка и организованности в стране.
С.Ф. Ахромеев молчал. Он никогда не поддерживал разговор, если в нем проскользнут критические нотки в отношении начальников. Но по выражению его лица было видно, что ему полезно выслушать все это.
Итак, еще задолго до возвращения к себе на Родину у нас в Афганистане сложилась в основном полная картина начавшегося падения нашего государства. Последующие годы только подтвердили эти представления.
Приступив к своим обязанностям Главнокомандующего Сухопутными войсками – заместителя министра обороны СССР, я понял, что здесь скучать не придется. Если брать все Вооруженные Силы СССР, то фактически именно в этих войсках было самое пекло.
Генерал армии Евгений Филиппович Ивановский, передавая мне обязанности Главкома, обрисовал подробно сложившуюся картину. Самой острой и сложной задачей был предстоящий вывод в Советский Союз групп войск, расположенных на территории стран Восточной Европы и Монгольской Народной Республики. Подготовленной для этой цели базы на территории СССР не было. А ведь в составе выводимых войск сотни тысяч людей!
О Сухопутных войсках Вооруженных Сил Советского Союза надо сказать особо. Подобно тому, как стратегические ядерные силы являются ядерным щитом сдерживания возможного агрессора, так Сухопутные войска являются опорной базой всех Вооруженных Сил и Отечества в целом. Охватывая оперативными границами своих военных округов всю страну, они создают остов всей военно-административной системы, на которую опирается государство.
