Я также помыл руки и лицо. Когда закончил, мы вернулись обратно в дом, где я смог снять обувь и снова почувствовать себя спокойно. Мы прошли в комнату, куда несколько минут назад убежала Райта. Помещение было очень похоже на гостевую-столовую старосты, но в то же время значительно от нее отличалась уютом. В комнате стоял насыщенный аромат вкусной еды.
– Ох, – выдохнул я. Желудок резко напомнил о себе до помутнения в голове. Я покачнулся.
Райта повернулась к нам, вытаскивая из печи запеченные грибы, и заметила это.
– Ой, бедненький! – воскликнула она, – Совсем тебя затаскали. Садись быстрее за стол, уже все готово! – и повернувшись к мужу, добавила, – И ты тоже, чего стоишь! Садитесь давайте! Еще двух обморочных мне здесь не хватало! Скажут тоже, что совсем мужа своего не кормлю!
Я посмотрел на Жака, присаживающегося на лавку у стены. Вряд ли по нему подобное можно было сказать. Скорее наоборот, дома его точно хорошо кормили и заботились о нем. Мужичек весело подмигнул мне, пока жена расставляла блюда на стол.
Я быстро последовал его примеру и уселся на скамейку напротив. В нос ударил запах стоящих передо мной на деревянном столе курицы, грибов и свежей выпечки.
– Кушайте-кушайте, давайте, – громко произнесла Райта, присаживаясь к мужу.
Больше мне говорить ничего не надо было. Я потянулся к лежавшему передо мной сочному куску зажаренной курочки и выпал из мира на какое-то время.
Разговоры мужа с женой начал замечать только тогда, когда в животе появилась приятная тяжесть. Но мне все еще хотелось чего-нибудь съесть, поэтому я медленно жевал грибочки, что остались у меня на тарелке, и прислушивался к деревенским.
– … и Эбен сказал, что поговорит с ней и попросит нам помочь, – пересказывал Жак наш разговор при прогулке до умывальника.
– Ах, Богиня! Неужели в нашу деревню возвращается солнце! – прошептала Райта, вытирая глаз уголком платка.
– Солнце? – не понял я.
– Это у нас так говорят, – пояснил Жак, пока Райта пыталась справиться с нахлынувшими эмоциями, – Когда солнце выходит, значит хорошее время наступает.
Я покивал, засовывая еще пару грибочков в рот.
– Так ты представь, Райта, мы грибов полных два ведра набрали. Тирот, вон, еле домой утащил свое. И все такие хорошенькие. Ни одной поганки на пути не нашли, – все еще не веря в сегодняшний поход в лес, делился мужичек, – Видно и правда солнце встает! Это ж сколько теперь можно будет исправить в деревне и в лесу благодаря Эбену!
Я улыбнулся. В голове проскочила мысль, что солнце – это один конкретный появившийся нерин в этих краях. Улыбка быстро ушла с лица.
«Эбен, ты опять начинаешь… То хозяин, теперь солнце. Остановись,» – привел себя в чувство я. Нахмурился. Что за мысли такие испорченные.
– Да не грузи ты его сейчас, – по-своему поняла мою реакцию Райта, – Дай ребенку спокойно поесть!
Я подавился грибочком и закашлялся.
«Ребенку?!»
– Вот видишь, малыш еще не освоился толком, а ты к нему со своими проблемами! К леснику обратился лучше б, – покачала головой женщина и подала мне стакан с теплым молоко, – Держи, кушай осторожнее. И не слушай этих бездельников!
Я взял стакан и посмотрел на Жака. Тот широко улыбался, едва сдерживая смех.
– Спасибо, – прохрипел я и отпил молока.
Да… Нужно что-то делать с моим статусом.
