— Иду.
Беру блокнот и иду в кабинет директора фирмы. Что ему могло понадобиться? Я только два дня назад с ним обсуждала план работы с новым клиентом.
— Виктор Вениаминович, можно? — стучу и приоткрываю дверь.
— Входите, София Романовна, — говорит он и указывает на стул у конференц-приставки его стола.
Вижу, что он чем-то крайне недоволен. Чем-то помимо того, что я во второй раз отказалась идти с ним в ресторан на прошлых выходных. Не могу сказать, что он слишком настойчиво проявляет своё внимание ко мне. Но эти предложения были не к месту и мне не понравились. Он женат, вообще-то.
Я присаживаюсь и смотрю на него, готовая внимать.
— Будьте добры, предоставьте мне план по реорганизации финансового плана “Букстиля”.
— Виктор Вениаминович, но он ещё не готов. Мы с вами два дня назад это обсуждали, за этот срок нереально сделать такую работу. Я только успела вникнуть и ознакомиться с фирмой, составила план глубокого анализа их финансовой деятельности. А о плане реорганизации ещё не может быть и речи.
Честно говоря, он повергает меня в полное недоумение этим требованием. И ладно бы не был сам специалистом в этой области, но ведь директор тоже финансист, он в своё время с моей должности и ушёл в кресло после смены руководства.
— Вы хотите сказать, что некомпетентны?
Первые секунды я просто смотрю на него, хлопая глазами.
— Вы сами знаете уровень моей компетентности. Вы же меня и назначили управлять финотделом. И сами прекрасно понимаете, что тот результат, который от меня требуете, не достигается за два дня.
— Значит некомпетентны. А я, как руководитель, ошибся.
Я в ступоре. Даже не знаю, что ему ответить.
— Итак, София Романовна, — завтра у меня на столе должен быть план-перспектива финансовой реорганизации “Букстиля”. Не справитесь — будем решать вопрос о вашей профпригодности и целесообразности не только занимаемой должности, но дальнейшей работы в нашей фирме вообще. Пока свободны.
Выхожу я от главного в полнейшем шоке. Ощущение, что это какая-то параллельная реальность. То, что он требует с меня, это всё равно, что потребовать с повара двухэтажный торт через десять минут после заказа. Такой объём работы нереально сделать за два дня, как ни старайся.
Чёрт, и что же мне теперь делать? Даже если я просижу весь вечер и ночь, если оставлю Ромку у мамы, которая сейчас ещё и с вирусом, то попросту не успею.
Я возвращаюсь на своё рабочее место и звоню маме.
— Мам, меня начальник работой завалил, ты сможешь сегодня с Ромкой побыть? Чтобы я с ночевкой к тебе его привела?
— Соф, температура за тридцать девять, я только начала антибиотики колоть. Я даже встать не могу, дочь. И Ромика заражу…
— Ладно, поняла. Выздоравливай скорее.
— Спасибо, Соф, Ромику привет. И ты не переживай, я тут сама как-нибудь… Лилечка супчик приготовила. Неудобно, невестка же…
Я прощаюсь с мамой, отключаюсь и прикрываю глаза. Блин. Эти мамины непрозрачные намёки заставляют меня чувствовать вину. Она частенько любит ввернуть, что вот Лилечка, жена моего брата, ей помогает и по дому, и в саду, и вот суп сварила, когда она заболела, а дочь родная только сына своего скидывает нагулянного.
Стыдно мне, да, но я реально не успеваю. Стараюсь насколько могу деньгами помогать. Микроволновку маме купила новую, до этого утюг хороший.
Но мне тоже непросто. Деньги с неба не сыпятся. А теперь вон вообще скоро останусь без работы, видимо.
