– Софи, поговори со мной.
– Я устала и хочу спать, – зевает, беззаботно зевает.
– Что же ты делала целый день, что так устала?
Пытаюсь припомнить, бывают ли у неё дела, в доме у неё точно нет дел, всё делает прислуга, никаких хобби у неё тоже не замечалось, спорт ей не интересен.
– Ко мне приезжала подруга, мы с ней занимались расхламлением моего гардероба.
– Весь день?
– Вот что ты ко мне пристал? Какая тебе разница, чем я занималась! Иди спать в другую комнату, от тебя воняет!
Пока разговариваем, всё пытаюсь расстегнуть пуговки, но они никак не поддаются, после этих её слов меня взрывает яростью, и руки сами разрывают ткань рубашки на груди, срываю её, бросаю на пол.
– Я с тобой буду спать.
– Тогда я уйду.
Она пытается вытянуть из-под меня одеяло, чтобы завернуться в него и уйти, я не встаю, она фыркает и начинает вставать из постели. Я со злостью толкаю её обратно.
– Ты никуда не пойдёшь. Будешь спать со мной.
– Почему? – спокойно спрашивает она, но я вижу, как высоко вздымается её грудь и как дрожат руки.
Понимаю, что напугал её, или разозлил, или просто раздражил, или что-то в этом роде, чувствую нечто похожее на стыд, но упрямо продолжаю стоять на своём.
– Потому что я твой муж, ты будешь спать со мной. И ещё, – неуверенно добавляю следом, – я хочу тебя.
Сам слышу, как жалко это звучит, поэтому её злой смех меня даже не удивляет.
– Зато я не хочу тебя, пошёл вон из моей спальни.
Хватаю её за ногу и рывком тащу к себе, на край кровати; она визжит, но реагирует моментально: удар её ладони о мою щёку обжигает; хватаю обе руки, завожу ей за спину, падаю на неё сверху и со злостью пытаюсь задрать её ночнушку; она кричит так, будто я её убиваю, и впивается зубами мне в плечо. Впивается с такой злостью, что я рычу и отталкиваю её от себя.
– Ты что делаешь? – в ужасе кричу я и боковым зрением вижу, что на плече кровь. Тяжело дышит, но молчит. Смотрит в упор, готовая отразить любое моё действие.
– Зачем мы с тобой живём вместе?
Она не отвечает.
Вся эта ситуация кажется мне каким-то кошмарным сном. Откуда в этой женщине столько ненависти ко мне? Ведь я только и делал, что пытался исполнить каждый её каприз, с самого дня знакомства, когда она была ещё совсем юной девочкой двадцати пяти лет, ещё тогда, когда она в своём розовом платьице нечаянно уронила сумочку рядом с моей машиной, я предложил ей не расстраиваться, что от удара у её сумочки отлетела какая-то декоративная деталь, и купил ей новую. А потом каждый день я старался исполнить каждую её мечту, и мы даже играли в игру под названием «Сто одна мечта», и её мечты закончились на третий год замужества.
– Соня, зачем мы с тобой?
Вместо ответа она повторяет ранее сказанные слова:
– Пошёл вон из моей спальни, я не хочу с тобой разговаривать.
Её слова клокочут яростью внутри меня. Мне хочется ударить её, задушить, сделать ей больно, очень больно. Я любил её так сильно, что теперь это непринятое ею чувство разрывает меня изнутри, съедает, уничтожает. Пока не сделал ничего ужасного, ухожу в гардероб и одеваюсь, надеваю что попало, главное, чтоб быстрее. Главное – уйти, пока она не успела сказать ещё что-то, что я не смогу вытерпеть.
Выхожу из дома в ночь, сажусь в свою старую машину, но тут же понимаю, что ехать пьяным опасно, документы остались в машине возле отделения полиции Ваньки. Достаю телефон из кармана, чтобы вызвать такси, но понимаю, что ехать мне некуда. Мама в другом городе, Ванька уже спит, в дом возвращаться не хочу, к любовницам ехать не вижу смысла. Откидываю сиденье и ложусь. Что ж, есть повод купить себе квартиру.
