– Да ты что? – глумливо сосед.
– У меня месячные! – всегда была находчивой.
Пауза, задумчивый взгляд.
– И? Думаешь, мне не пох?
– Ну как? – моя очередь растеряться. – Кровь…
– Я не брезгливый, помоюсь. – Опять дорывается до оголённых ягодиц, но от нетерпения его ладонь быстро перекочёвывает на мою промежность.
– Одурел? – цепляюсь за последние секунды моего приближающегося фиаско, начинаю сопротивляться рьяней, ощутив настойчивые пальцы в трусиках. Резко покидает и уставляется на свою ладонь.
– Обманываешь? – радуется непонятно чему, одаривая уличительно колючим взглядом.
– Тампон у меня! – пытаюсь достучаться до тугодума.
– Бл***! – упирается лбом в мой. – Вытаскивай… –непосредственностью просто огорошивает.
– М?! – откровенный шок.
– Ирк, не мыкай, трахну с тампоном! – мои бёдра мнут настойчиво и дико, вот только ручки-то парня дрожат.
– Больной… – не нарываюсь, хочется уколоть.
– Мгм!
Теперь меня не комильфо.
– А ты не мгукай, бесит!
– Ирк, дёрни за верёвочку…
– Да иди ты! У меня нет запасного! Я вообще не думала, что загуляю… И уж тем более не думала, что на тебя, изврата, наткнусь, маниакально желающего меня отыметь в кабинке грязного туалета!
– Сейчас поведаю секрет, – насмешливый шепот, – раз ты девушка неопытная. Гуляя по клубам и вечеринкам, уединённого места почти не найти, поэтому сортир – кассовое место. Погугли…
– Так вот и еб*** здесь других, а меня оставь в покое!
– Бл***! Меня трясёт от тебя, – мычит Игнат, блуждая губами по виску, спускается к щеке. – Отталкиваешь, сама горя от желания…
Нежно и в то же время жадно прикусывает оголённый участок кожи моей несчастной шеи, на грани довести до оргазма остротой ощущений. – А-а-а, – протягивает шуршаще-уличительно Селивёрстов, носом обводя контур синяка, – мою отметину прикрыла, маленькая развратница, – жалящий поцелуй туда же. Козлина видимо, отметину обновляет, а я и не могу отказать – плавлюсь, как масло на сковороде, лишь закипая сильнее от настойчивости огня. – Стыдно, если узнают, что ты испорченная и в засосах? – По ключице скользит прохладный язык, оставляя влажный след. – Что умеешь отдаваться вся, без остатка… Что хочешь… меня… Ведь хочешь? – чарует интимными нотками хриплого голоса. – Так хочешь, что изнываешь…
Ненавижу, когда он прав! И ещё больше ненавижу, когда он знает об этом и не упускает шанса ткнуть в несправедливую жестокость!
А-а-а, сейчас стонать буду и ёрзать от переизбытка желания, что булькает, доводя нутро до исступления, а искуситель с бархатным рыком утыкается в ложбинку между грудей.
Мир взрывается калейдоскопом преломлённой реальности. Меня расщепляет на атомы, молекулы… Феерия чувств заполняет наперегонки с грохотом очумевшего от экстаза сердца, которому плевать, что виновником этих реакций становится Игнат. Отвратительный, наглый, пошлый, беспринципный тип, с легкостью меня бросивший, и с такой же простотой вновь обольщающий в кабинке туалета!
– М-м-м, – позорно стону, подставляясь напористым ласкам.
По телу сладость и жар растекаются. Ноги не слушаются, а нужно бы побрыкаться. Игнат сильнее сминает мой зад, с ожесточением, но так адски-сладко, что расщепляюсь.
Процесс распада на молекулы и атомы притормаживается, когда в дамскую комнату заходит посетитель. Сердце испуганной ланью ударяется в грудь сильнее – Шувалов! Ёкает вниз – Лианг?
– Есть тут кто? – удивлённо-настороженный грубоватый женский голос приносит неслыханное облегчение и размеренный бой сердца.
