В этом каменном безмолвии в мозгу, как в калейдоскопе, проносятся картины буйной жизни старого Кремля. Вот здесь, налево от Спасских ворот, помещался Разбойный приказ, а здесь справа на месте нынешнего здания Президиума Верховного Совета СССР, а затем Кремлевского театра стояли Вознесенский и Чудов монастыри. Впереди на Соборной площади, как и в наши дни, царственно возвышались Успенский и Архангельский соборы, храм и златоглавая колокольня Ивана Великого с Царь-колоколом у его подножия. Вот там, перед спуском к Москве-реке, находился Посольский приказ, а там и Разрядный (воинский), Поместный и Стрелецкий приказы.
С раннего утра и до глубокой ночи клокотала Ивановская площадь.
Сотни людей в разномастных одеждах толпились у дверей приказов. С высоких помостов подьячие зычно, «во всю Ивановскую», оглашали народу указы и повеления. Толпы зевак, лузгающих семечки, поедающих сайки и требушину, толпились в разных местах площади, где у столбов или на «козлах» истязали ременными кнутами или батогами провинившихся. Тут же скоморохи и медвежатники, гудошники услаждали народ своим искусством. Из храмов доносились священные песнопения. В воздухе стоял несмолкаемый гул.
А теперь тишина, такая тишина!..
Мимо здания Совета Министров машина сворачивает направо. Когда-то у поворота, на углу Троицкой площади стоял двор боярина Бориса Годунова. Вот Арсенальная площадь с монументальным зданием Арсенала. Мимо кремлевской квартиры Сталина машина направляется в сторону Никольских ворот. Здесь, против Арсенала, на месте бывшего двора Трубецких, великий русский зодчий М.Ф. Казаков в 1788 г. воздвиг здание для Собрания московского дворянства; но оно отдано было под учреждения Сената.
С марта 1918 г. это здание стало резиденцией Советского правительства. Здесь был рабочий кабинет В.И. Ленина и его удивительно скромная четырехкомнатная квартира, в которой он, после переезда правительства в Москву, жил и трудился вместе с женой Н.К. Крупской и сестрой М.И. Ульяновой.
Старинное крыльцо с железным навесом. Это вход в служебное помещение Сталина, а поскольку все связанное с его именем считалось секретным и зашифровывалось, то это место называлось «уголок», а вызов сюда именовался «вызовом на уголок».
Небольшой темноватый вестибюль. Вешалка. Здесь полагалось раздеваться. Я только успел снять пальто, как послышалось шелковистое шуршание подъезжающих машин, хлопанье дверей и шум голосов. Оказывается, после звонка М. Суслова ко мне о немедленном приезде на «ближнюю» дачу решили: членам Президиума не оставаться с покойным, а вернуться в Москву, в кабинет Сталина, где обычно проходили заседания Политбюро, и там обсудить все неотложные вопросы.
В несколько приемов поднялись лифтом наверх. Небольшой проходной зал. Направо дверь в широкий коридор. Здесь массивная дверь вела в просторную приемную Сталина. Большой стол и тяжелые стулья. На столе обычно лежали важнейшие иностранные газеты – американские, английские, французские и т. д., – стопки бумаги и карандаши. Отсюда дверь вела в кабинет помощника Сталина А.Н. Поскребышева. Около его письменного стола во время заседаний Политбюро или приема у Сталина находились два-три полковника или генерала из охраны Сталина.
Но сегодня никто не задерживался в приемной или у А. Поскребышева. Все прибывшие члены Президиума ЦК сразу проследовали в кабинет Сталина. Сразу приглашен был и я.
