И вот «поднадзорный» пастух овец Никита уже стоит у клети шахты и произносит пламенные речи: «Капиталисты германские, австро-венгерские, английские, французские, русские и другие не поделили между собой награбленного у народа добра и затеяли войну».
Многие, пишет биограф, и сейчас (то есть через 50 лет. – Д. Ш.) помнят эти страстные политические выступления Никиты у клети (с. 22).
Впрочем, тут биограф спохватился: ведь в истории партии и революционного движения России большую роль сыграли сначала ленинская «Искра», затем «Правда»… Нельзя же, чтобы тут обошлось без Хрущева. И Никита возвращается на несколько лет назад и становится «умелым организатором читок «Правды» (с. 23). А вскоре – организатором забастовок на Рутченковке. Дело дошло до того, что полицейские пытались арестовать Никиту Сергеевича, но рабочие дружно выступили в его защиту и изгнали жандармов с территории мастерских (с. 25).
Подвыпив и разомлев от восторгов окружающих, гоголевский Хлестаков, как известно, начал свое вранье с того, что он не просто переписчик и что сам начальник отделения с ним на дружеской ноге. Далее, входя в состояние «враньевого экстаза», он утверждал, что как-то его приняли за главнокомандующего, и что однажды он уже управлял департаментом, и в ту же минуту по улицам помчались тридцать пять тысяч одних курьеров. Закончил он сцену вранья на гималайских высотах, пригрозив, что его завтра же произведут в фельдмаршалы.
Хрущевские биографы-подхалимы поступают по тому же образцу, они начали с утверждения, что Хрущев был неким политработником в безымянной дивизии, а к концу произвели его в фельдмаршалы, то есть в создатели Красной Армии и организаторы ее исторических побед.
Всякий прошедший школу политработы знает, что с революции 1905 г. и, особенно, после Ленского расстрела в Донбассе, как и во многих других пролетарских центрах России, росло и ширилось революционное движение. Душою же его и руководящей силой была партия большевиков. Луганская, юзовская, мариупольская и другие большевистские организации сплачивали рабочий класс, вели его на штурм самодержавия, а затем на великие октябрьские бои. Во главе тех партийных организаций стояли такие известные пролетарские лидеры, как Г.К. Орджоникидзе, Ф.А. Сергеев (Артем), К.Е. Ворошилов, Г.И. Петровский и др.
Куда там! Из биографий Хрущева мы узнаем, что до сих пор астрономы истории не узрели главную звезду на небосклоне великих октябрьских дней – Никиту Хрущева. Оказывается, он играл на гармошке и водружал флаг на мельнице, свергая в Рутченковке самодержавие, арестовывал полицейских чиновников и распускал полицию (с. 30). Оказывается, «сложность этой работы состояла в том, что на Рутченковке не было своей парторганизации, в Юзовском Совете преобладали меньшевики и эсеры» (с. 34). И вот за дело берется сам Никита Хрущев. На той же с. 34 он уже именуется «испытанным вожаком». Не беда, что он был беспартийным и неграмотным. «Никита Сергеевич на митингах и рабочих собраниях разоблачал оппортунистическую линию меньшевиков и эсеров, разоблачал их лживую соглашательскую политику с правительством Керенского и призывал рабочих идти за большевиками» (с. 36).
А дальше рассказывается, как после Февральской революции собрался народ с флагами. Никита Сергеевич высоко поднял флаг и провозгласил:
– Долой гнилое правительство Керенского! Да здравствуют большевики! (с. 36).
