Неработа. Почему мы говорим «стоп» - страница 9

Немецкий социолог Макс Вебер скрупулезно прослеживает в своей книге Протестантская этика и дух капитализма (1905) историю преодоления «традиционной экономики», той экономической формации, где труд является скорее средством, чем целью. В прошлом задача труда, по мысли Вебера, состояла главным образом в обеспечении дохода, достаточного для того, чтобы «просто жить»23.

На современном Западе большинству людей трудно даже представить себе настолько свободное от двусмысленности и тревоги отношение к работе и доходу. Мы настолько сжились с мыслью, что горькие и сладкие плоды труда являются мерилом нашей ценности и значимости, что традиционалистское понимание труда как средства обеспечения базовых потребностей кажется нам атрибутом давно минувшей эпохи.

Внутри и за пределами моего кабинета люди, посвятившие свою жизнь МРТ-сканированию, запутанным финансовым инструментам, замысловатым дефинициям прав человека, рассказывают мне, что мечтают работать на ферме, укладывать кирпичи и раскладывать товары на полках магазинов. Они уверены в том, что, каким бы тяжелым и отупляющим ни был такой труд, после рабочего дня они возвращались бы домой и отдыхали с твердым осознанием выполненного долга. Однако такие радикальные перемены в жизни остаются в мире фантазий, причем не только по финансовым причинам. В представлении человека о самом себе работа приобрела привилегированную и обременительную роль, отнять которую у нее очень нелегко.

Блестящий анализ Вебера объясняет нам причины этого. Вебер показывает, как на протяжении трех столетий психология и культура укоренили современную трудовую этику в нашем Я. Различные движения протестантизма, возникшие в эпоху Реформации, придали светским понятиям труда и богатства новое духовное измерение. Ключевое слово в протестантской лексике – Beruf (призвание)24; именно оно превращает труд из прагматического средства в священную цель.

В значении слова «призвание» с его коннотациями таинственного голоса, обращающегося к Я изнутри, ясно различим фрейдовский призвук. Вдохновляющее Я-идеал и карающее Сверх-Я25 совместными усилиями призывают осажденное эго к исполнению призвания; они заставляют его стремиться к реализации своего потенциала и нести ответственность перед миром. Как только работа перестает быть необходимостью, навязанной извне, и превращается во внутреннее призвание, становится невозможно бросить ее в обход чувств ущербности и вины. Фраза Гордона Гекко «Обед – для слабаков»26 представляет собой логический итог возведения работы на пьедестал.

Придав работе сакральный характер, кальвинизм и другие протестантские движения привнесли в повседневную жизнь новый императив метода и цели. Одним из важнейших следствий этого стала соотнесенность рабочего времени с извлечением максимальной пользы. Вебер цитирует пуританского богослова Ричарда Бакстера, который предписывал своей пастве: «Дорожи своим временем и заботься всякий день больше о том, чтобы не терять время, чем о том, чтобы не потерять свое золото или серебро»27.

Дорожить временем – значит жестко контролировать свою повседневную жизнь и не отклоняться от главного пути ради случайных отвлечений, если те не приносят очевидной пользы и не обусловлены какой-либо целью. Вебер отмечает, что, по мнению Бакстера и его единомышленников, «не бездействие и наслаждение, а лишь деятельность