Парочка потенциальных Дон Жуанов определилась.
Радостная суета передалась даже котяре Чебурахе. По этому случаю, Петруша переодел его в чистый тельник. Чебураня таскал тельник постоянно после того, как по-своему раздолбайству свалился в емкость с солярой. Соответственно вся шерсть у него вылезла, за исключением чубчика на голове. Сегодня Чебураня был нарядный. Он бродил по камбузу, хрипло мяукая и выпрашивая то кусочек оленины, то кусок рыбы. Валюшка стряпала заливного гольца, так что с едой у котяры было все в порядке.
Вертушка приземлилась после обеда. Вся команда стояла во-фрунт. Только ковровой дорожки не хватало и сводного оркестра.
Наконец открылась дверь вертолета и на землю спустились две молоденькие девушки.
Первая худенькая и высокая, ну, а вторая, как и положено невысокая пышечка. Борттехник подал чемоданы и просипел простужено: «Через три дня вернемся». При этом, посчитав, что полярники совсем тупые, показал три пальца. Хрыма подскочил к худенькой и подал руку: «Бонжур мадам», – выдавил он.
– О! Вы говорите по-французски? – удивленно подняла бровки худышка.
– Нет! Это все! – Хрыма потупил взгляд.
– О, уи, Серж! – еще один француз – Данила вставил свои пять копеек. С этими словами Саня схватил оба чемодана. Видимо он не ожидал, что багаж будет так тяжел, потому, что подняв чемоданы – опозорился. То есть, со всей дури пукнул, хорошо хоть «без мякоти»!
Петруша, стоящий рядом, нашелся, как выйти из неловкой ситуации:
– Будь здоров, Саша!
Потом, желая совсем разрядить обстановку добавил, обращаясь к борттехнику: «В последнее время такой керосин вонючий стал! И как вы только им заправляетесь?»
Все заулыбались и, глядя вслед уходящему с чемоданами Даниле, радостно согласились.
Девчонок звали Лена (худенькая) и Оля (пончик). Обе выпускницы журфака, были стажерами Комсомолки, из самой из столицы направлены были на полярку, чтобы написать статью о тяжелых героических буднях настоящих полярников. По настоянию Хрымы и Данилы им выделили каждой по отдельному кубрику. Пока готовился праздничный ужин, девицы осматривали помещения станции. Их всюду сопровождал Чебураха. Гостей умилял бандитский вид котяры, его тельник и разноцветные глаза, готовность котяры каждые два метра падать на спину с целью окончательно обаять и почесать его лысое пузо, потрясли девиц. Они даже что-то записали в блокнот. Через какое-то время Лена и Оля спросили можно ли им прогуляться по территории станции. Окруженные сворой собак во главе с Лаврентием, они пошли в тундру. Сразу после их ухода Хрыма с Данилой собрали экстренный секретный курултай, из рубки доносились обрывки фраз и идиотский смех. Через час, девицы вернулись, и стали у крыльца очищать сапоги, чтобы не наследить в предбаннике. Тут-то к ним и выскочили оба «дон жуана»
– Ой-ой-ой, – запричитал Хрыма. – Нельзя на станцию! Никак нельзя!
Девчонки ошарашено смотрели на парней.
– Так, тундровая вошь сейчас в ягеле! Повсюду!
– Вот, вот! – запричитал Данила. – Эта гадость незаметно под кожу залезает и потом нарывы везде! – Данила горестно замахал руками.
Хрыма утвердительно кивнул головой. – У них сейчас период брачный и под кожу лезет вошь-самец, и этот самец незаметно впивается во все складки кожи, а потом все! Только больница!
У девчонок задрожали губы, и они растерянно спросили: «И что теперь делать?»
– В баню! Только в баню! – Хрыма указал рукой направление. – И еще, там, на полочке стоит банка с мазью. На запах внимания не обращайте, хорошенько разотрите друг дружку, а потом смоете. Это лучшее средство от тундровой вши. Полотенца там в предбаннике.
