Ему открывался вид на главную улицу поселения Сейда-Нин. Она, в общем-то, являлась одновременно и единственной в деревне. Там неторопливо прогуливались местные, большинство которых хмуро поглядывало на Адана: грязный одноглазый данмер в лохмотьях полулежа смотрел в небеса, всем своим видом напоминая то ли юродивого, то ли очередного нищего, забредшего в деревню с целью попрошайничества, то ли и вовсе сбежавшего каторжника. Прохожие перешептывались, косясь на него, но он не обращал на них никакого внимания.
По краям улицы располагались аккуратные одноэтажные домики – в них и жили местные. Совсем неподалеку виднелось море, доносившее до обоняния запах соли и йода, слышался шум прибоя. А в противоположной стороне вырисовывались очертания долин, болот, лесов и холмов, поднимающихся все выше и уходящих куда-то вдаль; постепенно они перерастали в манящую неизведанной высью гористую местность. Единственный, но зоркий глаз темного эльфа созерцал эту красоту, бесповоротно вселявшую в сердце чувство простора и свободы.
Уже совсем стемнело. На небе появились мерцающие огоньки звезд. Адан снова глубоко вдохнул, в очередной раз подивившись непривычной, до боли приятной свежести воздуха – настолько она отличалась от затхлости подземелья, – и забылся в самом сладком и крепком сне за последние десять лет.
Проснулся данмер лишь поздним утром. Сощурившись от непривычно яркого палящего солнца, он заслонил глаз ладонью. Место, где Адан уснул, оказалось уже теплым, прогретым светилом, да еще и устланным мягкой пушистой травой.
– Я что, уже в раю? – пробормотал себе под нос Адан.
– Вряд ли. Вы всего лишь в Сейда-Нин, – послышалось неподалеку.
Адан обернулся и увидел рядом с собой обладателя пискливого голоса – босмера, то есть лесного эльфа. Как правило, лесные эльфы отличались невысоким ростом и высокой проворностью.
– Так называется это место?
– Да-да! Вы в деревне Сейда-Нин. Будем знакомы, я Фаргот.
– Адан, – темный эльф поднялся на ноги, к своему удивлению обнаружив, что он полон сил, чуть ли ни как в былые годы – еще до заключения.
– Кто вы? Откуда? Как сюда попали? Что здесь делаете? – затараторил Фаргот.
Любопытный молодой босмер был ростом по грудь Адану. У него были светлые волосы, такого же цвета едва пробившаяся борода и любопытные, на выкате, карие глаза. Одет он был просто – как, в общем-то, и все местные.
Не успел Адан ответить и на один из заданных вопросов, как вдруг Фаргот уже принялся излагать собственные мысли:
– Знаете, Адан, среди стражи столько непристойных людей!
– Знаю, – согласился Адан, пройдя через годы заключения.
– Они отняли мое кольцо! Мое кольцо! Мое колечко! – тон Фаргота стал перерастать в истеричный.
– Что еще за кольцо?
– Да такое.. серебряное, с гравировкой. Ничем больше не отличается с виду. Фамильная драгоценность. Оно было у меня до еженедельного ритуала "потрясти Фаргота". Вот и изъять изволили. Наверное, глупо спрашивать, но все же.. оно случайно нигде не попадалось вам на глаза? А? – лесной эльф пытливо взглянул на Адана.
Темный эльф припомнил, что давеча нашел во дворе Имперской Канцелярии какое-то кольцо.
"Показать или смолчать?" – промелькнуло в голове.
Адан заколебался, искоса взглянул на Фаргота и невзначай убрал руку за спину.
"Этот жалостливый эльфик и без того беден, его обирают. Но я-то еще беднее – только что из тюрьмы. Хотя мне пособие капитан выдал. Ну, выдал, а за что только выдал – не ясно еще. Не ясно, что им от меня потребуется за эти семьдесят дрейков. Впрочем, Нюктюрнал с ним», – рассудив так, темный эльф снял с пальца кольцо и протянул Фарготу.
