Читать онлайн Адэля Сабирова - Нериум

Шум ветра свистел в ушах, ноги скользили по мокрой брусчатке, проваливались в ямы полные воды и грязи. Ледяная морось резала лицо. Руку привычно оттягивала тяжелая банка краски, кислотно-зеленые брызги оставляли след, словно хлебные крошки из сказки.

Еще несколько мгновений назад Винни спокойно подходила к дому после мирного запечатывания бабушки Вдоньи. Она была довольна своей работой и все прокручивала в голове этот не такой уж и геройский поступок.

Допрокручивалась…

Теперь же охотились на нее.

Тяжело дыша, она неслась среди трущоб Кобольда. Сердце гулко билось в груди, под правым подреберьем кололо. Яркие краски граффити смешивались в разноцветные полосы. Резкий поворот в узкий переулок. Несколько кварталов по прямой в тени нависших домов. Разворот. Поскользнулась, банка краски притянулась к земле, завлекая за собой Винни. Чертыхнувшись, девушка поднялась обратно на длинные ноги в массивных ботинках, подобрала банку и помчалась дальше.

Ее догнал запах тлена и затхлой сырости. Краем глаза заметила тень, что прыгнула на нее со стены дома. В последний момент увернулась. Наугад из кармана вытащила жестянку, метнула в преследователя. Сзади раздалось жалобное «дзыньк» – жестянка встретилась с камнями дороги, не нанося вреда преследователю. Винни не сомневалась в этом, но стоило попробовать. Ледяное дыхание коснулось затылка. Винни снова свернула.

А все так хорошо начиналось…

Утро, несмотря на серость неба и промозглый ветер, Винни встретила в хорошем настроении. На острове большую часть времени царствовала такая погода. Распахнув тяжелые черные, поеденные молью шторы, Винни выглянула на улицу. Рукой дотянуться и окно публичного дома Клинышны. Оттуда, сверкнув злобным взглядом, исчез представительный мужчина в сером пиджаке. Стабильность. Чуть наискось – центральная мостовая, единственная широкая улица Кобольда.

Дом Винни находился на перекрестке, самое то. Но вот окна спальни почему-то выходили на публичный дом. Либо проектировщик не ведал, что соседями станет именно Клинышна со своими девочками самого нежного возраста, либо здесь существовала конспирологическая теория, о которой пока не знала Винни.

Смотря на разбитый красный камень публичного дома, Винни подумала, что вышла из нежного возраста далеко и бесповоротно и пошла наносить привычный макияж: черным кругом большие глаза, черным улыбку пухлых губ, темным под скулами – подчеркнуть худобу. Готический, но такой уже привычный. Маска, под которой не видно человека. Два хвоста каштановых волос на затылке. Черный топ с костями на груди, короткие черные штаны и тяжелые боты. Завершить все яркой кислотной оранжево-зеленой курткой на пару размеров больше – дешевая, но теплая, а главное, карманов тьма. За пояс два электрошоковых пистолета и пару кистей, в ботинки метательные ножики в потертых ножнах, в руку банка краски, в этот раз зеленая. Перед выходом дежурная улыбка в треснувшее зеркало, говорят, к несчастью. Что же, Винни и есть несчастье.

Пару раз щелкнув тяжелым ключом, Винни закрыла за собой дверь. Глубоко вдохнула уже полуденный воздух, забитый пылью. Поморщилась – скоро опять мерзкий недодождь. Островитяне определяли это разом на нюх и вкус воздуха. Врожденная, передающаяся с молоком матери, способность.

По широкой мостовой по прямой можно было дойти до главных ворот Нериума. Когда-то давно Кобольд тоже относился к одноименной столице острова Нериум. Да и сейчас, на картах, да бумагах это одна большая столица острова, далеко затерянного в морях и ветрах. В реальности же Кобольд был отчужденным районом бедняков и рабочей силы. Районом, выгнанным когда-то за стену, что построили в одном из противостояний. Стена уже разрушалась, ворота были сняты, а разница между бедными и богатыми оставалась прежней, как и нелюбовь.

Винни нужно было в Нериум, но она решила воспользоваться другим проходом, проходом, что охраняли каменные львы на постаментах. Так меньше идти по Нериуму до нужного места хотя и длиннее, но зато по родному Кобольду. Спустя несколько кварталов и десяток поворотов – дома в Кобольде возникали из земли в самых неожиданных местах и прорастали один в другой под разными углами – Винни вышла ко львам. Преодолев стену и ровный окружной район, зашла в Нериум, что сверкал намытой брусчаткой, прозрачными огромными стеклами домов и просторными улицами. Мимо великолепных построек, штукатурку с которых каждый сезон смывали соленые дожди да сбивали холодные ветра, Винни добралась до единственного парка Нериума.

Деревья, так редко встречаемые на острове, шуршали лысыми кронами, под ногами мягко проваливалась земля, покрытая прогнившей листвой. Необычные ощущения после того, как привык ходить исключительно по камням. Винни брела по дикой природе, которую обустроили редкими скамейками, да потрепанными кормушками для птиц, что никогда не едят из кормушек.

Совсем недавно в этом парке прогуливались две старушки-подружки. Кутаясь в серые шерстяные шали, в одинаково серых шерстяных юбках в большую клетку и серых шерстяных пальто – другого цвета шерсти на острове не сыщешь, а с материка привозили втридорога – старушки мерно шагали, опуская трости в почву. Сплетничали или шушукались, обсуждали новые времена или суставы, что ноют так нещадно на мерзкую погоду острова. Устав, они присели на одну из скамеек, что так услужливо стояли по парку в разброс.

Из некролога Винни узнала, что старушка Вдонья Митропог отдала концы на той скамеечке, подле единственной подруги жизни. Сердце старушки, должно быть, не выдержало обсуждения погоды, по мнению той самой подруги. По мнению же сплетников и сплетен, которые могли рождаться из ниоткуда, Винни узнала, что подруга и вовсе не подруга, а давняя завистница и прохвостка. Старушка-подружка положила глаз на Вдоньеного мужа. Читать некрологи, да быть в курсе сплетен – одна из составных работы Винни. Другая же часть собирать все пазлы в единую картину. Вот и тогда она шла, рассматривая разбросанные скамейки, и раздумывала о том, что же могло случиться на самом деле.

Вдонья Митропог нашлась, хоть и не быстро. Она расположилась на одной из дальних скамеек, так уютно спрятанной среди поваленных ветром деревьев. Вдонья Митропог сидела на краешке и томно промакивала глаза кружевным платком с фамильной вышивкой. Рядом, почти распластавшись по всей скамейке, резвилась влюбленная парочка. Не замечая ничего вокруг, они увлеклись поцелуями в удаленном от глаз месте.

– Хэй, – остановилась перед ними Винни.

Детки разом вспорхнули, отстраняясь друг от друга на приличное расстояние. Вдонья Митропог отвлеклась от плача.

– Ты кто? – пришла в себя девушка.

– Ты что? – дерзко спросил парень.

– А вот грубить старшим – плохо, – растянула рот в улыбке Винни. Улыбка деткам не понравилась, но паренек решил не ронять репутацию перед своей девчонкой и менее дерзко предложил:

– Иди-ка ты своей дорогой, чучело.

– Брысь отсюда, – Винни лениво достала электро-пистолет из-за пояса. Выглядел пистолет устрашающе.

Детки переглянулись.

– Да мы и сами собирались уйти, – правильно рассудил парень, утаскивая за собой девчушку.

Винни проводила их взглядом и присела на скамейку, разглядывая осенний пейзаж перед собой. Особой красоты не нашлось, однако серая пустота с натыканными черными остовами деревьев вызывала свое некое удовлетворение.

– Здравствуйте, Вдонья Митропог, – приветливо поздоровалась Винни, кладя пистолет между собой и старушкой. Старушка от неожиданности вздрогнула и настороженно посмотрела на пистолет.

– Здравствуй, чучело, – ввернула она.

– И вы туда же, – скривилась Винни.

– Так, а ты себя видела? Тощая, вся морда в грязи.

– Это не морда, а лицо. И не грязь, а макияж, – начала раздражаться Винни. – И я бы на вашем месте поаккуратней общалась с тем, кто вас видит.

– А что ты мне сделаешь? – усмехнулась старушка. – Не убьешь ведь.

– Почему же? – Винни лениво рассматривала отросшие ногти, как обычно, некрасиво, вот у девушек из дома Клинышны, ногти как на подбор. – У меня есть парочка приемов, а вы уже не в том возрасте, чтобы от меня сбежать.

– Тростью дам, – предложила Вдонья Митропог.

– Трость против пистолета? – задумчиво посмотрела в небо Винни. – Даже не знаю.

– Да что ты пристала, – взвизгнула Вдонья Митропог. – Я итак уж померла. Вон, сдвинуться с этого места не могу. Сижу здесь уже третьи сутки. Эта… эта ведьма чем-то меня кольнула, и все. Чую, а сердце-то уж и не бьется, хоть бы колыхнулось. А потом эти пришли, все в черном, сразу видно хоронщики. Похоронили меня без меня, – всхлипнула Вдонья.

– А вы чего?

– А я чего? А я здесь сидеть осталась. Вот и сижу. Кости ломит, морось собирается, скоро с неба падет.

– У призраков, боюсь вас разочаровать, кости не ломит, – напомнила Винни о статусе старушки в этом мире.

Старушка фыркнула, хлюпнула носом и снова приложила платок к глазам. Винни общаться не любила. Она бы с радостью молча всех из пистолета уничтожала, но оказалось так нельзя. Пробовала. Поговорить приходилось, а там уже решение принимать. Да и пистолет, так, атрибутика, больше устрашающая, чем действенная. Призраков просто тормозила, не убирала.

– Страшно мне, – призналась старушка. – Попаду я в бездну к Сильному Зодию Чернобровому, сделает меня прислужницей чертей. Ох, страшно.

– А почему к повелителю подземелий решили отправиться? – лениво спросила Винни.

Остров большей своей частью был скалы да камни. А в скалах да подземельях шахты да карьеры прятали в своих чревах большее население острова. Вот и молилось то население Сильному Зодию Чернобровому – повелителю гор и земли. Моряки, рыбаки, да земледельцы подношения отдавали Великому Ромию Синеглазому – повелителю моря и погоды.

– Муж шахтами на северо-востоке владеет. Так он молился, подношения делал, а я… Хоть бы раз, хоть бы слово. Не верила во все это. Думала, умер и нет человека, какая ж там душа, коли прогнили все. Скажи, ты за мной пришла? Смерть ты, потому вся разукрашена?

– Да нет, Вдонья Митропог, смерть-то как раз за вами и не пришла, – покачала головой Винни. – А как там, кто там я и сама не знаю. Просто знаю, что застряли вы здесь.

– Почему? Я хочу в нежные облака Ромия Синеглазого.

– А вдруг к Зодию, к чертям? – прищурилась Винни.

– А вдруг, – снова хлюпнула носом старушка. – А ты зачем пришла?

– Хочу отправить вас, работу смерти сделать. Может, пропустила она вас. У нее-то работы ого-го. А может, специально оставила. Принципиально. Не понравились вы ей.

– Чем же это? – резво подскочила со скамейки Вдонья Митропог. – Я праведно жила…

– А не молились, – напомнила ей Винни.

– Замуж вышла, покорной женой была, – не слыша Винни, продолжала старушка. – Детей на свет родила. Воспитывала, кормила, все дала.

– А работали? – уточнила Винни.

– Нет, – растерялась она.

– Вероятно, лень – ваш порок.

– Нет-нет, я хоть и не работала, но все по дому. Все сама. И служанок сама набрала. И сама же ими командовала. Все на чистоту проверяла, ходили у меня по струнке. И детей-то тоже сама.

– Жестокость?

– Да что ты такое говоришь? У моих служанок все было. И дома в окружном и еда вдоволь с нашего стола и зарплата, а дети их имели право подслушивать уроки моих детей.

– А почему у вас подруга одна была, и та от вас избавиться решила?

– Да не знаю я, не знаю, – снова расхлюпалась носом старушка. – Мне и так жить тут оставалось, кости вон ломит, почки болят, сердце шалит. Говорили, доктора иностранного, грамотного с материка привезут, тот на ноги б меня поставил, не то, что наши. Ну лет десять бы точно прожила еще. А теперь-то что?