– Сняты да будут все проклятия, и клятье, и отлучения, и отделения, и проклятие разящее, и порицания, и колдовские чары, и все дурные слова, и провозглашение о передачи суда над Грегли Леппо в руки… Ромия Синеглазого, – Винни взглянула на Леппо, тот кивнул, бога угадала. – Или, если ты провинился и заслужил какое-то проклятие, или клятье, и отлучение, и отделение, и проклятие разящее, и порицание, и колдовские чары, и все дурные слова или дурное предначертание, откуда бы они не исходили и какими бы ни были, – все их отныне снимаем и упраздняем все. Сняты с тебя, сняты с тебя, сняты с тебя. Прощены тебе, прощены тебе, прощены тебе.
– Что за редкостная чушь? – пробормотал котокости, когда Винни замолчала.
Огонь в миске потух, оставляя пепел и темную соль. В руках у Винни остался обугленный брусок от дженги. Владелец петуха и петух внимательно следили за Винни. Грегли Леппо, прижав к носу платок, присел на кресло.
– Это все, – покрутив брусок в руках, Винни протянула его Леппо. – Брусок носите с собой в кармане ближайший месяц, он будет собирать на себя весь негатив. Потом сожгите. А это, – Винни вручила миску с пеплом, – развейте у погоревшего ресторана.
– Точно все?
– Ну мне еще всю эту еду нужно будет духам передать, что помогали мне, – криво улыбнулась Винни. – А так, да, все. Больше с вами в масштабном плане ничего плохого не произойдет. Кроме смерти, конечно.
– Какой смерти? – сжал пиджак в районе сердца Леппо.
– Самой что ни есть обычной смерти, – Винни поторапливала из своего дома гостей. – Будем надеяться в старости и по естественным причинам.
– Хорошо, – Грегли Леппо вытащил из нагрудного кармана желтую бумажку. – Гурия.
– Мы же договаривались на две, – забирая плату, произнесла Винни.
– Две было до того, как ресторан взлетел на воздух.
– Логично, – скривилась Винни, чувствуя свою вину.
– Пошли, – Леппо позвал за собой мужчину, – и возьми вот эту чертову миску, только осторожно, не рассыпь.
– А петух? – уточнила Винни, смотря как мужчины покидают ее дом.
– Вместо второй гурии, – хлопнул входной дверью Леппо.
– А посуда? – спросила она у двери.
Винни и котокости переглянулись.
– Ты не будешь его гонять, – грозно сказала Винни.
Котокости покрутил головой, смотря то на петуха, то на Винни.
– Ты сейчас проклятие отпускала? – спросил он.
– Ага, – убирая за собой, ответила Винни.
– А они существуют?
– Не думаю.
– А зачем тогда?
– Главное вера, – усмехнулась Винни. – И деньги. Давай, спаситель, иди ешь.
– Я молочка хотел, – буркнул кот, спрыгивая с комода.
– А что петухи едят?
– Наверное, что и курицы, – оповестил ее Фэлвин.
– У меня и куриц никогда не было.
– Зерно, непутевая. Кто тебя только учил?
– Непутевая? Откуда ты берешь эти словечки? Интернат меня учил, так что смиримся с моим образованием, – Винни пристроилась перед тарелками, решая с чего начать. – И где мне, по-твоему, взять зерно?
– В окружном, – макая призрачную морду во все тарелки, заурчал котокости, не забывая причитать: – за какие такие прегрешения на мою бедную светлую голову свалилось это необразованное создание. Наверное, это испытание, что Боги послали мне…
Печально крякнул звонок и тут же раздался настойчивый стук в дверь. Котокости подпрыгнул, выгнув спину. Винни вздрогнула и жалобно посмотрела на еду, которая была так близко. Петух, кукарекнув, снова начал носиться. Глубоко вздохнув, Винни пошла открывать дверь.
