Она, не замечая никого вокруг, — на него. Как на божество. Снизу вверх. Умоляюще.
С тихим шелестом падает шелковый халат.
Подламываются обтянутые кружевными чулками колени.
Женские пальцы ловко расстегивают ширинку на брюках, спуская их вниз вместе с бельем.
Боясь вдохнуть, я наблюдала, как густо накрашенные ресницы женщины вздрагивают... на горле мужчины дергается кадык.
Как ее взгляд с восторгом скользит по налитой плоти. Тугой, словно жгутами увитой венами.
Как розовый язык облизывает алые губы и, словно знакомясь, нежно прикасается к широкой головке.
Раз.
Другой.
Как, размазывая красную помаду по стволу, мужчина толкается глубже.
Заставляет принять себя в рот целиком.
Глубоко. Быстро.
Как в восторге откидывает голову назад... И стонет.
Откровенно.
Без смущения.
Так, словно получает удовольствие от всех участников этого акта.
— Нет... Что я здесь делаю? Нет... — Чужая волна удовольствия буквально размазала меня, вернув на землю.
Невозможно стало находиться рядом. Невозможно смотреть, испытывать все эти эмоции, которые прошивали острыми иглами насквозь. Даже дышать не получалось.
Я открывала рот, пытаясь выпустить воздух. Но от стыда в голове сбоило. И с губ слетал лишь хрип.
— Извращенец чертов! Выпусти меня. Сейчас же! — из последних сил шипела я на Бояринова. Толкала в грудь, вынуждая пропустить.
А потом бежала.
Не помня, кто я, с кем я и где вообще можно спастись.
Метры тротуарной плитки проносились перед глазами. Ноги не останавливались ни на секунду. Шок не отпускал. И лишь когда впереди затормозило такси и чьи-то руки толкнули на заднее сиденье, получилось сделать первый рваный вдох.
***
Я чувствовала себя так, словно кто-то пропустил меня через адскую мясорубку. Сердце колотилось, как сумасшедшее. Голова совсем не соображала. А с телом вообще происходило что-то странное.
Оно горело от щек до пяток. Сколько я ни прикладывала ледяные руки к лицу, ни капли не помогало.
Единственное, чего хотелось в этой ситуации — выцарапать наглые голубые глаза одному бессовестному типу и послать его за звездочкой. На небо.
Даже присутствие таксиста не спасало от ярости.
— Как тебе в голову могло прийти такое... отвести меня туда?
Я лупила Бояринова по груди, пытаясь вытолкнуть из машины. И готова была разреветься из-за собственной глупости.
— Да, я дура наивная. Но ты... Ты отлично знал, что это за место! Ты заплатил им! — рычала на него, когда Павел скалился своей фирменной самодовольной улыбкой.
— Видеть тебя не могу! — Стараясь попасть по лицу этого гада, махала руками.
— Интересно тебе было, да? — Вырывалась из захвата, когда Бояринов пытался прижать меня к себе.
Била мерзавца локтями.
На светофорах дергала за ручку двери, требуя открыть, выпустить.
Ругалась на русском, немецком и английском.
Упрашивала таксиста. Унижалась. Предлагала деньги.
Проклинала Бояринова, себя и этот город.
Не представляю, что подумал о нас водитель. Я не узнавала саму себя, свои эмоции и тело, взвинченное, будто это я была участницей шоу... я стояла на коленях посреди комнаты.
Каждый нерв словно закоротило.
Невозможно было выбросить из головы картинки с обнаженной женщиной, насаживающейся губами на твердый член. Искаженное острым наслаждением лицо мужчины. И его напряженные пальцы на затылке партнерши.
Все это было так интимно и откровенно, что прибить себя хотелось за секунды бездействия и покорного просмотра.
