– Я ищу Единого. Путь укажи мне в то место, где он Жив!
Выдохнула Глава Белая одобрительно. Гласит:
– Вижу, как Темуджин26 он хромает сейчас к погибели, объединяя миры. Держи аммонит. Правый глаз его сопроводит тебя в место правильное. Ну все, лети, Птица!
С лавиною снежной на куске коры древа ясеня Брат спускает её к подножию. Остриё лимба зрачка орлиного врезается в купол города Бога Ямы. L’oiseau bleu воспаряет, мчится на всех порах под сизым облаком.
Вот уж за блеском червонным виднеется – пункт назначения. Пульс нитевидный превращается в ритм. L’oiseau bleu танцует в воздухе, и вдруг…
Удар. Ушиб. Падение в море. Незримый щит электрический. От КриптоЦентра исходит цифровой оттиск мора. Неживая защита пульсирует – объект неопознанный держит снаружи. Тут же мчат афалины к L’oiseau bleu. Героиню, как матерь, относят бережно, непредвзято – на нулевое плато.
И вот лежит она посреди опушки. Лесами окружена. Рядом – избушка. В ней – три медведя. Потоп и стужа. Обессилевшая в скандинавском доме на хрустальном погосте, L’oiseau bleu шепчет:
– Quanto costa27 отсюда выбраться?
Глаза закрывает. Не двигается.
На стороне левой Волги – Солнцеликий растрачивает остатки от пыла Ярила. На обряде уст отверзения28 всем – восклицает: «Рудра29!» Лапой розовою держит мудру. Стрела вылетает из колесницы. Горит папирус с символом. С крыши на Домового падает «Заратустра».
Наступает Тишь.
Свидетелем аномалии выступает Бог Инея, выдыхает:
– Придется мне разбудить Его.
Призывает Орла, врезается в грудь ему. Против ветра под мелодию Созвездия Кита мчится в КриптоСтолицу. Тормозит на пороге. По следу удара L’oiseau bleu проводит крылом: электрифицирована. Левым оком просматривает прозрачный купол. Будто в кокон, он оборачивает всех вокруг словом «Нажииива». Сам Повелитель Мух30 позавидовал бы искусству таких Ловцов Снов. Даже Богу идти туда несносно. Но выход есть всегда.
Вспоминает Орел своих братьев: Руха, Симурга, Гаруду. Но, если сразу послать их, то… От нехватки энергии Духа ниже – можно вызвать Ядерный взрыв. К слову, Гриб.
Даром, что цифр концентрация качает потоки финансов. Но какой ценой? Деревья с землями – клопами изъедены, дома заволочены плесенью. Видит – плетется Джей посреди понурый. За собой оставляет полосу изумрудную.
Вмиг Орел обращается в сойку. Пересмешницу – с оперением синим. И, словно призрак для КиберГорода, – клювом незримым пронзает его миражи.
Приземляется рядом с Джеем. Взмахивает крылом да вонзает пред ним перо:
– Это тебе за Зело31 от L’oiseau bleu.
Не успевает и слова молвить ужаленный с шрамом на груди. Сойка взмывает и… Исчезает в Сети.
Стоит приемный отец Одиссея – ни жив ни мертв. Что за черт?
Проходит три дня и четыре недели. Льют дожди – без стыда и совести. Джей пишет повесть о «Неизвестном». Псов охраняет в поместье самой Сехмет32. В небе – нет ни проблеска, ни луча Хорса. Какое тут возвращение домой! Воют псы во сне пред содроганием земли. И Джей ревет с ними.
Утром – стук в стекло. Трясогузка врывается на балкон. Будит всех, даже тех, кто мертв. Хвостом качает да смотрит на рукопись:
– Мать честная, Джей! То ж не повесть, получается, а апокриф. С дуба рухнул?
Клюнула в темя путника. Пером чирканула о кирпичи. Пламя объяло листы, окаянная взмыла в небо. В радугу обратился след ее, Джей ухватил улику – перо серое.
Вспоминает: остановился на главе сошествия Одиссея в Дит
