Я ничего не чувствую!!!
От этого душа разрывается на части, трепетно носится в грудной клетке и хочет вылететь на волю. Накрывает дикая тоска, и я уже не способна сдерживать слезы, они начинают градом сыпаться вниз.
— Эй, мелкая, ты че?
— Уходи, — произношу тихо-тихо, еле двигая губами. — Тай, пожалуйста, уходи.
Он резко встает и засовывает руки в карманы своих брендовых джинсов.
— Я сейчас уйду, — говорит серьезным тоном, — но знай, что завтра я приду вновь. И опять буду насиловать твой звонок, пока ты мне не откроешь. И такая пытка будет ежедневной, пока ты не согласишься вернуться в «Империал».
Я сижу, опустив голову вниз, и никак не реагирую на его угрозы. Осознав, что диалога больше не состоится, Тайлер обходит меня, и вскоре я слышу, как за моей спиной хлопает дверь.
9. ГЛАВА 9.
Эмма
Мама поздно возвращается с работы. Уставшая, она проходит на кухню, я следую за ней и обеспокоенно смотрю на ее грустное лицо. Она достает из холодильника бутылку вина, наливает себе бокал и делает большой глоток.
— Будешь ужинать? — интересуюсь тихо и ее расстроенное состояние начинает терзать мою и без того страдающую душу.
— Нет, — она отрицательно качает головой и медленно присаживается на стул.
Молчание поселяется в комнате. Мне надо поддержать маму, явно она так пашет из-за меня, но слова застревают в горле, и я не могу выдавить из себя ни звука.
— Мне сегодня звонил директор Батлер, — спокойно произносит мама, ставит локоть на стол и опирает голову. — Сказал, что готов зачислить тебя обратно в университет и все оборудует для тебя.
Признаться честно, я шокирована. Значит, Тайлер не просто так трепался, он говорил серьезно.
— Эмма, ты хочешь туда вернуться?
— Не знаю, — озадаченно пожимаю плечами, моя жизнь не станет прежней, придется как-то учиться сосуществовать с инвалидным креслом. — И да, и нет.
Мама устало трет переносицу и шумно выдыхает, ее что-то беспокоит, но ей сложно выговориться.
— Детка, ты знаешь, у меня не все гладко на фирме, — признается честно, мы говорим по-взрослому и я ближе подъезжаю к ней. — Твой отец ни копейки не прислал, хотя я сразу же сообщила ему о нашем горе. Видимо, молодая жена ему важнее родной дочери, — она недовольно фыркает и залпом опустошает бокал вина.
— Мам, прошу, остановись, — меньше всего мне сейчас хочется это обсуждать.
— Прости, — ее губы трогает легкая улыбка, на большее у нее просто нет сил. — Ты не обижайся, Эмма, но в «Империале» ты получишь достойное лечение. Я поспешила, забрав тебя оттуда. Растерялась. Думала, так будет лучше. Переоценила свои силы, одной мне не потянуть, траты слишком велики, денег практически не осталось. Семья Никсон любезно согласилась предоставить нужные тренажеры, это огромная для нас удача.
— Ага, удача, — недовольно буркаю и сращиваю руки на груди, глядя на стул, на котором днем протирал свои джинсы Тай. — Просто их сынок боится загреметь за решетку, вот и ластится как кот.
Мама неожиданно выпрямляется в спине и смотрит пронзительно.
— Что ты имеешь ввиду?
— Три года он не обращал на меня внимания, смотрел так, словно я пыль под его ботинками. А тут ни с того, ни с сего собирается меня на пары на руках носить, — нервно усмехаюсь, вспоминая его довольное лицо. — Ага, прям поверила я ему, лис хитрый.
— Он тебе нравится? — она выгибает свою тонкую бровь.
— Нравился, теперь – нет.
— Эмма, нам нужно дать ответ мистеру Батлеру, — мама не сводит с меня внимательного взгляда. — Я сказала, что перезвоню ему завтра утром.
