10. Глава 10
Рич
- Пойдем, поговорим, - над столом нависает вот-вот взорвущийся Везувий, до которого вероятно с десятого раза наконец-то дошли мои далеко не прозрачные намеки.
- Включи ребятне медляк, пусть дотанцуют, - бросаю Сане и встаю, выходя следом за Юрой через черный выход на улицу. Отходим подальше, и вдруг это недоразумение с литром геля на голове выбрасывает в мою сторону кулак. Мгновенно отстраняюсь, ловлю его руку, с силой выворачиваю за спину под аккомпанемент приглушенного стона, и отталкиваю от себя. Юра едва не врезается в дерево и с отборным матом разворачивается обратно лицом.
- Говорят вообще-то языком, или ты, кроме как клешнями швырять, другого способа не знаешь?
Интересуюсь, наблюдая, как из его ноздрей разве что дым клубами не валит.
- Шварц, ты думаешь, я не замечаю твоих выпадов в мою сторону? Медляки, подколы. Но вот то, что ты сделал только что, это уже край!
- Так если замечаешь, какого хрена тогда продолжаешь подкатывать к Але?
- Какая тебе разница к кому я подкатываю?
- Никакой. Альбину с горизонта вычеркни и разойдемся.
- Застолбил значит? – ох, да неужели до тебя дошло, жирафина? - Только насколько мне известно, она свободна, и сама может выбирать с кем ей быть. Я вот тоже, может, ее хочу.
Ладонь складывается в кулак в адском желании вмазать этому придурку за одну только фразу. Хотеть Алю могу только я! А ты можешь мечтать с расстояния пары километров!
- Можешь спрятать свой навострившийся в её сторону член обратно в штаны, потому что такая девушка, как Аля, с тобой никогда не будет.
- Это еще почему?
- Да потому что ты не достоин даже застежки на ее лифчике! – желваки на лице придурка напрягаются, и создается ощущение, что он пытается стереть в порошок собственные зубы.
- А ты типа достоин? – ядовито цедит сквозь них.
- Побольше тебя.
- Тогда чего так напрягаешься? Боишься конкуренции?
Я не в состоянии сдержать саркастический смешок.
- Нет, просто Альбина достойна нормального мужика, а не, - демонстративно очерчиваю взглядом его с ног до головы, - Вот этого.
Ну давай, рискни, попробуй еще раз махнуть клешней, и тогда уже я оторвусь. Кравцов к моему удивлению расслабляется, вероятнее всего взвесив силы, и примирительно вскидывает руки.
- А знаешь, ты прав, к чему все эти разборки? Есть более верный выход из положения.
- И?
- Давай забьемся на то, кого выберет Аля.
Что? Волна липкого гнева захлестывает с головой. Забьемся? Этот недоделок так шутит?
- Повтори-ка, - надеюсь, что неправильно понял его посыл, но последняя надежда рушится осколками от его несостоявшегося мужского достоинства.
- Продолжаем каждый своими способами добиваться Али, и кого она выберет в итоге, тот и победил, - без доли сомнения изрекает опустившийся в моих глазах до уровня грязи на ботинках мудак.
Хватаю его за шею и грубо притаскиваю к себе. Юра бычится, вскидывая кулаки и готовясь защищаться. Хочу подкорректировать его улыбку до состояния неузнаваемости, но взываю к самообладанию. Не нужно, чтобы Борис потом расхлебывал и вникал в подробности всего этого дерьма. А этого будет не избежать, если один из его работников окажется покалеченным.
- Значит так, выбей себе на лбу или нацарапай ракушкой. Люди – не скот, на них не забиваются. А если ты еще раз протянешь к Але свои грязные лапы, на утро не сможешь самостоятельно дойти даже до толчка и придется отливать под себя. Я ясно выразился?
