- Я об этом и говорю. Апельсины обалденные фрукты. А какие вкуууусные, мммм, - в голосе возле моего уха слышатся чувственные нотки, отзываясь у меня внутри смущением, а у Юры раздражением. – Так бы прямо сейчас и облизал один из них, - продолжает добивать Шварц, но на этот раз получает от меня пинок локтем под ребра. Знаю, что он делает это намеренно, чтобы показать Кравцову, кому я принадлежу, но это уже перебор. Яйцами пусть меряются в другом.
В луна-парке ребятня отрывается по полной. С огромной долей вероятности оставляют там практически все выданные родителями деньги, исследовав каждый аттракцион, сорвав голос на самых адреналиновых, и выиграв десяток мягких игрушек в тире.
Мы кататься не ходили, потому что я все-таки здесь не для релакса. Расслабиться было сложно, особенно зная, что мои муравьи так и норовят расползтись кто куда. Приходилось включать ястреба и выискивать каждого. За Дашей с Сашей я теперь наблюдала с особенной тщательностью. Судя по всему, неприступная царица снизошла до мольбы парня, потому что теперь их можно было увидеть не целующимися разве что во время еды или сна. Я конечно, таскала за уши обоих, отправляя с прилюдных мест подальше от всех, но кто меня будет слушать, если Шварц с моей талии рук не отлепляет. Плохой я пример для подражания.
Совсем загулявшись, мы и не заметили, как пролетело два часа, а еще нужно было успеть пообедать и вовремя добраться до порта. Когда я увидела, что стрелки часов неумолимо приближаются к двум, паника захлестнула с головой. Лучше бы здесь Юра проявил хоть какую-то помощь вместо того, чтобы бессмысленно вставлять свои пять копеек в разговоры, в которых не принимает участия. В долю секунд мы собрали всех наших котят и табуном помчали к автобусам. Можете себе представить отару бегущих баранов по полю? Вот тоже самое зрелище представляли сейчас два отряда, несущиеся в сторону ближайшей остановки. Перепуганные прохожие расступались, вероятно подозревая, что какой-нибудь дурдом выпустили на прогулку, и лучше пропустить, чем быть затоптанным восемью десятками ног.
Если бы не спокойствие и уверенность Рича, я бы грохнулась в обморок прямо в первом автобусе, когда кондуктор, покрутив у виска, сказала, что мы сели не на тот маршрут.
- Я же говорила, что мы опоздаем, Шварцвальд!- волнение накалило до точки невозврата, когда мы со второй попытки все же добрались до порта и теперь бежали по раскаленному асфальту в сторону корабля, который должен был отправиться еще десять минут назад. Неизвестность разъедала. Что теперь будет? Возьмут ли нас, или заплаченные Борисом Алексеевичем деньги безвозвратно канут в Черное море? От нервов руки задрожали, но я упрямо бежала впереди всех. Даже не запыхавшись. Из-под ног, наверное, искры летели, и завтра я точно не смогу встать, но сейчас я спешила так, словно за мной гнались сумасшедшие волки. Хотя, со стороны так оно и было.
- Угомонись, - так же на бегу ответил Шварцвальд, которого мне сейчас хотелось убить. Из-за него мы опаздываем и подставляем его же дядю. Сейчас мысли о том, что детям в парке понравилось намного больше, чем они получили бы удовольствие от муторной прогулки по городу, остались где-то на заднем плане. Мне хотелось только успеть на этот гребаный корабль.
Спустя бесконечных пять минут нам удается добраться до места назначения. Ребята дышат, повываливав языки. Парни обливаются водой, а девчонки хнычут, и я их ох как понимаю, и хочу обнять и успокоить каждого, пока Рич говорит о чем-то с капитаном. Когда я подхожу к ним, вопрос уже решен. Нас с приветливой улыбкой впускают внутрь. Я наконец могу облегченно выдохнуть. Сердце свалилось от изнеможения. Икры подрагивают, стоит мне обессиленно плюхнуться на один из стульев и уронить голову на столик. Слава Богу. Не считая физического и нервного перенапряжения, мы отделались легким испугом.
