– Я придерживаюсь мнения на счет параллельного мира. В том месте, где расположился полк Российской армии существует какая-то аномалия, позволяющая вещам из нашего пространства попадать в мир потусторонний! В мир духов, барабашек, домовых и так далее… Там и раньше исчезали люди.
Доктор Леманн как психиатр заинтересовался не на шутку сидевшим перед ним профессором Лейпцигского университета. Он внимательно смотрел на этого человека с крупным лбом и немецким акцентом, мысленно ставя кое-какие диагнозы.
– Простите, мистер Целльнер, – сказал он, проведя рукой по бороде, – Я не вижу связи между палаткой с ротой дезертиров и выходками домовых. Объясните, пожалуйста.
Мистер Целльнер охотно перевел взгляд от своего компаньона Слэйда на доктора Леманна, задавшего этот вопрос.
– При перемещении из одного пространства в другое материя распадается! – заявил он, подняв вверх указательный палец. Теперь он читал некую лекцию для двух человек. – Но остается некий определенный энергетический заряд. Потому-то мы и не можем видеть духов, но зато их как бы чувствуем. Мы чувствуем энергию, вышедшую из когда-то живого человека. Душу! Понимаете? – Леманн и Чендайзер опять переглянулись, но ничего не сказали. Один из них затянулся трубкой. Целльнер продолжал: – Вещи из нашего материального мира могут переходить в нематериальный, превращаясь в сгусток энергии. А потом этот энергетический сгусток вновь может стать материальной вещью!
Приглашенный доктор Леманн изучающе наблюдал за объясняющим основы нематериального измерения мужчиной в очках. Чистый взгляд доктора физико-математических наук, профессора астрофизики и разработчика оборудования для спектроскопических измерений солнечных протуберанцев говорил, что он или верит в то, что говорит, или первоклассный актер. И то и другое плохо сочетается с должностью профессора астрофизики в Лейпцигском университете. Единственный диагноз, который поставил доктор Леманн – начальная стадия шизофрении. Однако, что еще скажет Целльнер?
– То-есть, вы хотите сказать, что любая вещь может пропасть в никуда и появиться из ниоткуда? – осторожно спросил Леманн. – Я вас правильно понял, мистер Целльнер?
– Да, именно! – воскликнул обрадованный профессор и вновь заелозил на стуле. – Я, правда, еще не могу четко объяснить, что именно с ними происходит, но то, что они становятся нематериальными, а значит – невидимыми – это факт! Вот в этом и состоит моя теория.
– А призраки и домовые – это те же люди, только тоже перешедшие в другое пространство и ставшими невидимыми?
– Им не надо становиться невидимыми, они переходят в другой мир после своей смерти, оставляя физическое тело здесь. Если хотите – они, мы, вы, я, все станем невидимыми после смерти! – Наступило молчание. Фридрих Целльнер дал гостям немного подумать и добавил: – А если нет физической материи, значит нет и физических законов. Такие понятия, как время, масса, объем, количество – становятся условными. Как, например в упомянутом мною месте под Бухарестом, где могут пропадать люди! Я не слишком сложно объяснил, господа? – гости отрицательно покачали головой во все глаза глядя на странного профессора.
– Э… Мистер Целльнер, ваша теория достаточно смела… – покашлял в кулак доктор Леманн, окончательно убедившись в своем диагнозе, – Но можете ли вы доказать ее на практике? Если вы не забыли, то ваш приятель, глубокоуважаемый мистер Слэйд, обещал нам вызвать дух покойного человека.
