– Валерия Игоревна, откройте дверь, иначе мы будем вынуждены её взломать!
От такого поневоле проснёшься. Я всё же поднимаюсь с дивана и, держась за голову, подхожу к двери. Всё вокруг кружится бешеной каруселью, но я могу рассмотреть у себя за окном целую толпу мужчин. Двое в форме полицейских. Несколько в чёрной униформе и масках. Что вообще происходит? Я отлично помню, что вчера не грабила банки. Да у меня даже штрафов за превышение скорости никогда не было! Человека законопослушнее меня сложно найти. Это явно какая-то ошибка.
Уверенная в этом, смело открываю дверь:
– В чём дело? – Слова скребут горло наждачной бумагой.
Осматриваю незваных гостей, пытаясь преодолеть тошноту и изобразить решительность, которой не чувствую. В пятне света от фонаря высокий мужчина в деловом костюме. Кажется, он здесь главный.
– Валерия Игоревна, – сухо кивает он, и несмотря на демонстративную вежливость в обращении, уважения в тоне не чувствуется. – Вот постановление на обыск в вашей квартире. Распишитесь вот здесь и приступим.
– Что? – ошарашенно бормочу я, хотя прекрасно расслышала, просто уложить в голове услышанное не получилось. Может, если он повторит, эти слова сложатся во что-то другое, кардинально противоположное по смыслу?
Но он машет передо мной листом с напечатанным текстом. Мне и без этого сложно даётся сосредоточиться хоть на чём-нибудь. С трудом вчитываюсь в крупный заголовок «Постановление о производстве обыска в жилище в случаях, не терпящих отлагательств». Остальные буквы мельче. Они скачут перед глазами так, что ничего не разобрать.
– Что за чушь? – Запускаю пальцы в спутанные волосы и снова пытаюсь сфокусировать зрение на прыгающих буквах. – Какой ещё обыск? Вы в своём уме? Да кто вы вообще такой?
Мужчина усмехается, но усмешка недобрая. Трезвеющее сознание выхватывает детали человека, который интуитивно мне не нравится. Тёмные волосы, высокий лоб и близко посаженные глаза. Тонкие губы и острый подбородок. И голос у него соответствующий, неприятный:
– Я бы представился, но вы предпочли первой задавать вопросы. Игорь Владимирович Прокопьев – следователь по особо важным делам второго отдела краевого Следственного комитета, в настоящее время замещающий должность руководителя следственного отдела Фрунзенского района.
Не сказала бы, что меня радуют подобные знакомства. Он протягивает мне ручку, чтобы я могла поставить подпись в постановлении, но я всё ещё его не прочла. Уверена, что не совершала абсолютно ничего противозаконного. Слишком уж я люблю правила, чтобы их нарушать. Деятельность Азиатско-Тихоокеанского Альянса тоже кристально чиста, не придерёшься.
– Моё желание задавать вопросы никуда не делось, Игорь Владимирович. Каковы основания для вашего незваного визита?
Говорю, а сама снова скольжу взглядом по листу. Город, дата, адрес – верные. То, что написано дальше, какое-то время кажется непонятным набором слов, и я осознаю написанное одновременно с тем, как Прокопьев озвучивает вслух:
– Вы подозреваетесь в убийстве Никиты Сахарова. А обыск – одно из первоначальных следственных действий по таким делам.
В глазах темнеет. Тошнота мгновенно усиливается. Желудок резко сжимается до размеров напёрстка. Едва успеваю всучить следователю его лист с постановлением, прежде чем умчаться в сторону уборной, где бóльшая часть выпитых за ночь коктейлей покидает мой организм со скоростью крыс, бегущих с тонущего корабля.
