Поднимаю на него растерянный взгляд:
– Зачем?
– Видишь вон ту машину? – отвечает мой спутник вопросом на вопрос.
Тёмно-синюю Тойоту я вижу, хотя раньше не видела. Это точно не кто-то из местных. И я киваю, а Алекс с усмешкой отвечает:
– Не найдя сегодня на обыске ничего существенного, Прокопьев распорядился, чтобы за тобой наблюдали оперативники. Они ждут, что ты будешь вести себя неестественно, или решишь выносить из дома части тела убитого Сахарова, не знаю. Пусть они станут первыми, кто доложит Суслику о моей заинтересованности в твоём деле.
Пытаюсь уложить в голове услышанное и осторожно подаю ему руку. Так надо, Волков ведь сказал. Но как теперь объяснить это мурашкам, мгновенно разбежавшимся по телу от прикосновения его тёплой ладони?
– А у тебя от этого не будет… проблем? – с сомнением интересуюсь я, глядя на тонированные стёкла синей Тойоты.
– Не думай об этом, – беспечно отмахивается Алекс и уверенно ведёт меня к чёрному Крауну.
Но о том, что он точно навлечёт на себя гнев Прокопьева, сложно не думать. Это ведь логично, что, связавшись со мной, он не просто будет отстранён от моего дела, но и получит в наказание нечто посерьёзнее. Что это будет? Скандал? Выговор? Неполное служебное соответствие? Я не сильна в кадровых вопросах, но уверена, что Прокопьев после подобной выходки не упустит возможности испортить Алексу жизнь. Тогда почему его самого это не беспокоит? Причина в легкомыслии, небрежности, или непоколебимой уверенности в собственных силах?
Он открывает передо мной дверцу переднего пассажирского сиденья, а сам садится за руль. До сих пор ощущая тепло мужской ладони на своих пальцах, я только теперь начинаю понимать, что подразумевает его план. Заинтересованность Алекса в моём деле должна выглядеть личной. Такой, словно я ему по-настоящему нравлюсь. Именно в это должен поверить Прокопьев. И должна не поверить я сама. Отворачиваюсь к окну, скрывая румянец, потому что я уже почти поверила. Вечер обещает быть для меня крайне непростым.
Точка сотового оператора на углу ещё не закрылась, и я обзавожусь сим-картой с новым номером. Нахожу в интернете контакт секретаря директора Азиатско-Тихоокеанского Альянса, и вскоре она скидывает мне сообщением личный номер отца.
Одновременно я и боюсь ему звонить и осознаю необходимость этого шага. Мы не обсуждаем деловые вопросы в выходные. Но завтра утром мне предстоит выйти на работу. Следует понимать, что там творится. Жестом прошу Алекса включить музыку потише и набираю номер.
– Мама сказала, что в Альянсе тоже был обыск, – неуверенно признаю́сь я, сообщив отцу, свой новый номер. – Как всё прошло?
Знаю, как много для него значит работа и деловая репутация компании. Боюсь даже представить, как его разозлило произошедшее. И как в очередной раз разочаровала я.
– Был, – хмуро подтверждает он, не выказывая особой радости от моего звонка. – Изъяли системные блоки из твоего кабинета и кабинета Никиты. Забрали твой ежедневник и часть документов.
Надеюсь, это не парализует работу Альянса, ведь документы по некоторым проектам были как раз только у меня и у Сахарова.
– Возможно, копии есть на сервере, – предполагаю я.
– Возможно, – отвечает отец устало. – Айтишники сейчас разбираются. Я тоже пока ещё здесь.
– Может, мне приехать? – ощущаю, как напряглись мышцы спины и шеи. Готова бросить всё и сорваться в офис прямо сейчас: доказать, что мне не всё равно и что я могу помочь, но вряд ли он сочтёт это правильным.
