Большая улица, широкая, застроенная невысокими домами, казалась из-за этого еще больше.
«На перспективу строили,– думал Васадзе.– Потом дома станут выше, появятся автомобили, трамваи, и улица покажется уже не такой большой». Они сидели на ступенях какого-то дома, разложили на газете то немногое, что принес Ревишвили, и закусывали.
– Так что за бумагу они нашли? – повторил вопрос Ожилаури.
Зервас задумчиво молчал, шевелил губами и качал головой.
– Вот фраер! Ну, точно фраер! – наконец воскликнул он. – Говорил я ему— выбрось ты эту бумажку. Сделала она свое – выбрось. Пожалел, сохранил, а вдруг еще сгодится? Вот и сгодилась.
Зервас обвел друзей взглядом.
– Придется рассказать всю историю, с начала,– и он стал вспоминать питерские события, которые, как наивно думал, оставил в прошлом.
Еда закончилась раньше, чем Зервас закончил рассказ. Васадзе и Ожилаури одобрительно кивали, а Фоме история явно не понравилась, и он качал головой из стороны в сторону.
– Ну что ж! – подвел итог услышанному Васадзе. – Все правильно. Есть документ, подтверждающий личность студента Иосава, и есть документ, обратите внимание – спрятанный, подтверждающий, что это чекист Веснянен. Которому поверят лучше? Тому, который был спрятан. Так что он теперь будет им сто лет доказывать обратное и не докажет.
– Сто лет не понадобится,– усмехнулся Ожилаури.– Завтра поставят к стенке – и хана.
– Почему завтра? Может, и сегодня,– сказал Ревишвили.
– Нет. Сегодня не расстреляют. Будут выпытывать имена сообщников,– уверенно сказал Васадзе.
– И что будем делать? – вспыхнул Зервас.– Его надо выручать…
– Как?!—воскликнул Ревишвили. – Что мы можем сделать? Прийти к ним и сказать: извините, это недоразумение?
– Даже если Котэ пойдет и расскажет им ту же историю, что и Сандро, им все равно не поверят. Расстреляют обоих, на всякий случай. Проверить все равно невозможно, зачем же рисковать? Большевики делают также,– уверенно сказал Нико.
– Откуда ты знаешь? Может, поверят? – Зервас встал, казалось, он уже собрался бежать, выручать друга.
– Поверь мне, я знаю наверняка,– сказал Васадзе. Ему даже понравилась эта безвыходная ситуация. Опять что-то похожее на военную операцию. Как говорил Ларин, вылазка в тыл врага.
– Кстати, а где ваши винтовки? В гостинице их не было,– обратился он к Ревишвили.
Ответил Ожилаури, он с удовольствием потер руки:
– Хорошо, что мы не потащили их в гостиницу. Спрятали их здесь, рядом. В четырех кварталах есть церковь, и там возле могилы… как его?
– Стерлядкин,– подсказал Ревишвили.
– Да, возле него спрятали и листьями присыпали.
– И мы там же, возле Стерлядкина! – воскликнул Зервас.– Справа от могилы.
– Ха-ха! А мы слева! – обрадовался Ожилаури.
Васадзе решил думать вслух, пусть и другие думают:
– Конечно, Сандро так просто мы им не оставим, но и нам нельзя торчать здесь на виду у всех. Как стемнеет, они введут комендантский час, и по улицам будут разгуливать патрули. В гостиницах искать мест смысла нет, их наверняка все проверяют. Куда нам податься?
– Я знаю, кто нам поможет. Такой человек, который знает здесь все,– сказал Ожилаури.
– Ого, у тебя уже есть знакомства?
Ожилаури не спеша отправился к гостинице, а Васадзе продолжил:
– Сначала надо узнать, куда его отвели, а потом будем решать, как его вызволить. Возможно, нам понадобится оружие.
– Ты что! – возмутился Ревишвили.– Собираешься отбивать его пальбой?
