Несуразица - страница 23

Что же где? Типа: «Как же так?»

Одно из двух вторых: либо Моисеевна не встала, либо муж из последних сил наконец-то задавил её подушкой, либо одно из третьего: соседка с ночи заняла очередь на почту за пенсией.

В общем, день приподнимался тихий и солнечный до тошноты! Радость таилась во всём и пугала.

«Может, войти в депрессию? – придумал ОН. – Нужно только напиться вчера! Нет, не выйдет. Что бы такого сочувственного вспомнить? А, «Белый Бим, чёрное ухо»… Нет. Это – в старом детстве отплакалось».

Грусть не наводилась.

«Побегу пройдусь! А там всегда найдётся повод затосковать. У работы, в кои веки, выходной! Жаль терять!..»

– «У работы выходной, пуговицы – в ряд!» – цитировалось, обуваясь. – Нет! Каким «интеллектом» можно дойти до такой мозговой катастрофы? «Пуговицы – в ряд»… – ОН обулся и весь вышел.

На газоне сквера в парке, между табличками «Собакам нельзя!» и «Осторожно! Огажено!», проходил митинг, явно вызванный спонтанно. Сколоченное наскоро из строительных щитов возвышение подскрипывало, а микрофоны, использующиеся больше для записи, чем для воспроизведения, подсвистывали. Тему ОН прочёл на самопальном плакате: «Поддержим использование нерабочих механизмов, прошедших амортизацию!» Шестеро ораторов, заплёвывая микрофоны, призывали четырёх независимых слушателей внизу высказаться. ОН стал целым пятым, но к микрофону полез первым из всех, кто не хотел. Давно думалось опробовать себя в караоке.

«Грузите уши спагеттями!»

Подключилась ФРАЗА.

ОН с речью были внятны до убедительности и серьёзны до юмора![22]

Воодушевлённый пониманием и поддержкой «товарищей», ОН разогнулся и разогнался продолжать. Но президиум отобрал и захватил «свистульку». Как всегда, организаторов процесса было больше, чем участников, и большевики взяли власть руками.

Хоть ОН и любил выступать, но его не сразу понимали… его не понимали вообще! Так же было в прошлый раз, когда, однажды, студёный ОН из лесу вышел и впору угораздил на «поляну» зелёных пацифистов. Маёвка проходила под девизом: «За мирные инициативы». Дерзнув не промолчать на сходке, ОН, как ему потом доверительно сообщили, сумел «наплести, не зная, что:

В той речёвке чувствовались грубые зазубилины, но «в корне» всё было верно.

…Так и сейчас, ОН лишился вещания и не раздал ни одного автографа.

Утренний пиво пился за углом. Заострив внимание, было заметно, что угол этот тупой, поэтому прохожие спешили его срезать.

«Режьте тупость остротами!»

Сглупила ФРАЗА.

Уже сидя за столиком, ОН стал подсматривать за приближающейся дамой. Дама фланировала походкой «груженого цементовоза под гору». Её прокатный стан двигался разбалансированно-расшатанно, как будто гайки между собой разболтались.

– Пройдёт или не пройдёт?

Она прошла с «запасом», почти не зацепив соседний светофор, на ходу сбросив из бомболюка два отдела парфюмерного магазина. ОН оглянулся на неё вперёд-походу:

– Интересно! Если ноги растут от коренных ушей, то где-то в этом месте и должен находиться верхний головной мозг? Действительно, две доли…