Несуразица - страница 35

Директор сельскохозяйственного стадиона, спортзала, кабинета, каптёрки и всей спортивной обуви (почему-то всегда «оставшихся» маленьких размеров), а по совместительству – магнат распространения билетов на массы, производил бескорыстное деление. Колобок, – а так прозывали его за спиной и с боков, не мог не отдать какую-то толику сельской футбольной команде, пусть даже и не хотел, потому что это и были билеты команды. Толику толикой, а в команде не было ни одного Толика, кроме двух. Это раздражало полузащитника, нападающего, вратаря и судью Васю. Человек-футбол Вася мог заменить собой всех по одному и при этом, в любом амплуа, оставался незамеченным на футбольном поле. Зато он был человек хозяйственный (имел свой тракторок), трудолюбивый и хороший семьянин. Каждый раз, когда делили билеты на Республиканский стадион в Киев, Васе давали, как ему казалось – несправедливо, всегда только один билет и ни корешка больше. И дело не в том, что, получив бы ещё, предположим, один, Вася не смог бы придумать, куда определить реликвию, просто нюх чувствовал предательство.

Колобок, как истинный дипломат (без такого дара он не стал бы директором спортивного комплекса на холме за сельрадой) объяснял:

– Ты, Вася, в одной игре выполняешь одну различную функцию. В другой игре, через неделю, ты функционально отличаешься от того, кем был в предыдущем матче. А в следующее воскресение ты вообще не играешь, а только стоишь на воротах. Поэтому заслуженно можешь получать на разный футбол разные билеты, но – лишь по одному в одни руки, понял?

У Васи начинали вращаться белки вокруг зрачков от количества одновременно услышанного. Но главное было понятно: исполнитель государственных обязанностей по сельской физкультуре явно темнил! Колобок был всегда рад, чтобы кому-то из команды не хватило. Но справедливость в виде очередной его набитой морды брала своё, и весь состав футболистов села, вместе с «длинной лавочкой запасных»[30], был первым в списке.

Лавочку обычно ставили в проходе автобуса, а в свободное от поездок время прятали в дальнем, самом тёмном углу спортзала, куда никто не бегал, разве что случайный мяч залетал и сразу же отскакивал на освещённое место – в центр площадки. Всю амуницию, все снаряды, весь инвентарь и всё остальное прятали, чтобы не украли. На стадионе и прилегающих к нему угодьях было украдено всё! Доски – сидения на трибунах. Доски спинок сидения на трибунах. Болты и шайбы с гайками для крепления досок-спинок и досок-сидений на трибунах. Металлические уголки, на которых болтами и шайбами с гайками крепились доски сидения спинок. Железные трубы, к которым были приварены уголки для крепления болтами и шайбами с гайками досок сидения со спинками сидений к трибунам. Застывший бетон, в который намертво были влиты железные трубы с приваренными металлическими уголками для болтов и гаек для крепления досок. Глубокие ямки, в которые железобетоном были залиты трубы вместе с приваренными к ним уголками, держащие на себе болтами и шайбами с гайками доски-спинки и доски-сидения на трибунах. Сами трибуны. Битум с беговых дорожек. Сами дорожки. Песок из ямы для прыжков. Следы шиповок в песке ямы для прыжков. Турник. Брусья. Подозревали, что и трава на лысом футбольном поле не сама выгорела и не вытопталась колхозным стадом, а была снесена ночью на чью-то фазенду. И даже куда-то ушла табличка, сделанная из снегоуборочной лопаты, с надписью, придуманной тренером: