Нет выбора - страница 27

— Когда? — включаю подружку-дурочку.

— Перед нашим совместным купанием. Ложись, — кивает на кровать и подходит к тумбочке, на которой стоит таз с чем-то прозрачным, наверное, с водой, и ещё что-то. За тазом не видно, да и бельмо в глазах мешает.

— Зачем?

— А у тебя что, жжение уже прошло? — недоверчиво спрашивает и подходит ближе, обхватывая тёплой ладонью мой локоть, и тянет к кровати.

От его прикосновения сердце словно рвётся, появляется острая нехватка воздуха, и, вопреки действию перчика, по коже прокатывается волна нервного озноба.

Блин, что за реакция такая? Я, наверное, просто его боюсь. Кто знает, что он собирается со мной сделать? Вдруг я очередная несчастная, о которой напишут в статье криминальной хроники местной газеты?

— Не прошло, — сиплю я и сажусь на постель.

— Поэтому закидывай свои соломинки на кровать и устраивайся поудобней. Держи, — подаёт мне небольшую бутылочку, похожую на питьевой йогурт. — Пей.

Подношу к лицу и принюхиваюсь.

Блин, ничего не чувствую. А разобрать, что написано, пока не по силам.

— Что это?

— Сливки. Пей давай, горлу легче станет. И куда ты больше всего распылила?

Делаю глоток-другой и просто блаженствую.

— На шею и грудь, в вырез кофты, — отвечаю и снова пью мелкими глотками.

— Приспусти полотенце.

Я давлюсь сливками, закашливаюсь. И смотрю на него. Даже почти не щурюсь.

— Зачем? — хватаюсь за полотенце, словно он сейчас его срывать с меня будет.

— Полин, я за последние сутки тебя два раза почти голой видел. Сомневаюсь, что за полчаса там что-то изменилось.

— Изменилось, — мгновенно вспыхиваю я, чувствуя, что теперь горит всё ещё больше. — Только не у меня, а у тебя. Наглёж твой растёт в прогрессии! Мог бы и промолчать.

— Это не наглёж, а прямота. Полин, оголяйся уже.

15. Глава 15 Хилый

Девушка нерешительно тянется к уголку полотенца, выправляет его и немного приспускает ткань, исподлобья глядя на меня.

Беру небольшое полотенце, окунаю в воду, отжимаю, оставляя влагу на ткани, и кладу Полине на шею и грудь.

— Это что? — недоверчиво ведёт бровью. — Вода?

— Вода с содой.

— Блин, легче моментально становится. Откуда ты столько знаешь про перцовку?

— Теперь и ты знаешь, — смеюсь я.

Полина недовольно зыркает. А потом, чуть замявшись, косится на дверь и спрашивает:

— А как там Артур?

— Не бойся, он не придёт. Арт не воюет с маленькими хулиганками. Да и некогда ему пока, чихает до сих пор, — девушка смущённо отводит глаза. — Полин, я жду ответа. Куда ты направлялась?

— На кухню. Я есть захотела, — вскинув голову, решительно заявляет.

— В пять утра?

— Ну да, я, знаешь ли, ранняя пташка.

— А куртка зачем? — спрашиваю и ловлю её секундное замешательство.

— Ну, так я ж болею. Морозило меня. Вот и надела.

— А перцовым баллончиком ты, значит, согреться хотела! Надо сказать, весьма необычный способ, зато очень эффективный. Теперь ты прям вся горишь.

— Ну, может, хватит уже! — гневно выкрикивает и резко садится на кровати, рукой удерживая мокрое полотенце.

— Может, и хватит. Особенно, если ты извлечёшь из этой ситуации урок.

— О-о, можешь не сомневаться, на всю жизнь запомню, — едко усмехается Полина, бросая на меня злющий взгляд сине-серых глаз, словно это я виноват во всех её бедах.

— А что именно, позволь узнать?

— Что не сто́ит садиться в машину к хрен знает кому!

— Вообще, это тоже полезный урок, — усмехаюсь, устало выдыхаю и подхожу ближе к девушке. Она подбирается и чуть отползает к изголовью. Смотрит с недоверием, негодованием и затаённым страхом. — Полин, давай уже оставим бесполезные трепыхания. Этим ты вредишь только себе. Ну, и окружающим.