Нетаньяху. Отчет о второстепенном и в конечном счете неважном событии из жизни очень известной семьи - страница 22



(Исаия 42:6)!

В заключение признаюсь: то, что Бену придется продолжить карьеру за пределами нашего колледжа, – пятно на репутации Дропси и моей лично. И я убежден, что, если он вынужден будет вернуться без гроша в еврейское государство, это будет невосполнимая утрата и для американского еврейства, и для всей Америки.

Недаром же Америку называют страной возможностей.

Я могу лишь надеяться, что Корбин-колледж подтвердит свою репутацию, назначив доктора Нетаньяху на должность, приличествующую его положению.


С уважением,

Рабби доктор Хаим «Хэнк» Эдельман, ректор Дропси-колледжа по изучению иврита и семитских языков

4

Десять лет: столько живут саламандры, столько времени заняло у Флавиев строительство Колизея и у Одиссея возвращение на Итаку, в такой срок по закону налоговое управление имеет право взыскать налоги, после чего отпускает неплательщикам грехи и списывает долг… Лет за десять до осени, о которой я вспоминаю, родилось государство Израиль. В этой крошечной стране на другом конце света евреи-беженцы и вынужденные переселенцы деятельно начинали новую жизнь как один народ, сплоченный ненавистью и необходимостью подчиняться враждебным правительствам, в едином порыве солидарности, вызванном масштабным антагонизмом. Сходный массовый процесс происходил в те годы и здесь, в Америке: евреев активно меняла – или отменяла – или ассимилировала демократия и стихия рынка, браки с людьми других национальностей, религий и рас. Но факт остается фактом: где бы ни жили евреи, в какие бы процессы – самые разные по направленности и природе – ни оказывались вовлечены, в середине ХХ века едва ли не каждый еврей стремился стать кем-то другим, и в этот переломный момент прежние внутренние различия – бывшие классы, гражданства, не говоря уж о языке и степени религиозности – на короткое время стали ощутимее, чем когда-либо, а потом испустили предсмертный хрип.

Теперь, по прошествии времени, различия между евреями черты оседлости и евреями германскими, к примеру, или хасидами и литваками представляются до смешного ничтожными, эти различия представляются эгоистическими, эгоцентрическими, мелочными, пустыми, вопросом обычаев, кухни или просто нарядов, но это не значит, что они не существовали и в значительной степени не определяли жизнь человека: «Der Narzissmus der kleinen Differenzen»[43], по знаменитому выражению Фрейда. Чтобы его понять, нужно лишь kleinen знание немецкого языка, чтобы им возмутиться, нужна более чем kleinen гордыня.

Я поднял эту тему, чтобы познакомить вас с нашими родителями, моими и Эдит, необязательно в такой последовательности – а с ними приходится обращать внимание на последовательность.

Любовь обычно дело интимное, смертное; ненависть же тяготеет к типологии бессмертного, с каждой сменой идентичности ее переводят на язык понятий более актуальных: так свойственные Старому Свету различия меж моими родителями, евреями из России и Украины, и родителями Эдит, евреями из Рейнланда, в Новом Свете превратились в секуляризованное соперничество Бронкса и Манхэттена, Гранд-Конкурс и Верхнего Бродвея, общественного транспорта и кадиллаков, работы без выходных – и отпусков а-ля Лореляй (плюс полгода во Флориде).

Причудливая метаморфоза давних распрей – для иммигрантов по сей день основной способ стать своим на новом месте: возобновить конфликт – значит ассимилироваться.