— Я понимаю. Это было очень глупо… — ну а что я еще скажу? Я умею признаваться в собственных ошибках.
«Давай просто встретимся… Я хочу просто сына увидеть…»
Раньше нужно было думать. Когда я пахала как лошадь, а он жопу от дивана оторвать не мог.
— Алин, — ласковая рука заботливо стирает скатившуюся слезинку. Жаль, что Камиль видит меня сейчас. — Я могу чем-то помочь?
Поднимаю голову и завороженно смотрю на мужчину. У него такие глаза… проницательные. Взгляд зоркий, цепкий. Догадливый. Камиль заглядывает прямо в душу. И я уверена, видит там многое, потому что спрятать былые боль и обиду до конца не получается.
— Нет, что вы, — мотаю головой, пытаясь не реагировать на близость его тела. Но дыхание уже стало громче, а сердце стучит о рёбра сильнее, — вы и так много сделали. На работу взяли.
Несмотря на то, что я ему отказала тогда и по лицу ударила. В душе творится что-то непонятное. Рядом с Камилем словно воздух электризуется и сердце трепещет. Что-то неуловимое царапает изнутри.
А он продолжает меня рассматривать. Вот так просто. Стоит совсем рядом. Молчит. В глаза смотрит. Затем изучающий взгляд перемещается на мои губы, а я чувствую решительное и губительное для меня мужское прикосновение.
Камиль кладёт руку на мой локоть и скользит ниже. Ох, что он со мной делает…
Я попадаю под влияние его уверенности, притягательности и дикой сексуальности. И отвернуться не могу, и прекратить это. И ответить на его молчаливый зов тоже не могу.
— Если я что-то могу для тебя сделать, — я оказываюсь в неожиданных объятиях и понимаю, что очень сложно оставаться равнодушной. Между нами искрит, это очевидно. — Скажи мне об этом. Договорились?
— Да.
Вроде вокруг ничего и не поменялось. Но карие глаза вдруг загораются внутренним светом. И тут же темнеют.
— Как я хотел от тебя это услышать в тот раз… — чеканит твёрдо, а его ладони ложатся на мою талию, рывком притягивая ближе, а потом скользят ниже. — И сейчас хочу.
Он утыкается носом мне в шею и вдыхает мой запах, но в своём мягком плену держит крепко, уверено, не позволяет отстраниться. Наше безумие длится и длится.
Он прижимает к себе так близко, а у меня внутри все обмирает, когда я чувствую… чувствую его вновь. Он такой твёрдый…
Камиль медленно скользит пальцами по моим плечам, а сам от напряжения дышит сбивчиво, даже немного трясётся, спускаясь губами к ключицам и заставляя упереться в стол.
— Камиль, не надо, — мягко зову его, выставив вперёд ладони: противостоять такому напору очень и очень тяжело, потому что мозги уже почти расправились.
И я вновь начинаю вспоминать то, как мужские руки лежали на моем теле, гладили с удовольствием, изучали, ласкали. Камиль наслаждался каждым страстным прикосновением.
Собственного дыхания начинает не хватать.
— Ты красивая такая, — шепчет мне в висок, обжигая горячими губами, вызывая ответное желание и жар. — Самая нежная, вкусная, сладкая.
Как же женщине необходимо это слышать. Хоть иногда.
От хриплых слов пробирает. Просто рвёт крышу. Так хочется почувствовать его в себе. Уверена, он большой и неутомимый. Дерзкий, дикий, необузданный. Мой неукротимый босс.
— А он дурак, что не смог этого оценить. Не возвращайся к нему, Алин.
Камиль медленно скользит от плеч к локтям. А его последняя фраза моментально отрезвляет. Я слишком резко вскидываюсь, сбрасываю с себя ласковые руки. В душе слезы… от всего. От самой ситуации. Оттого, что Камиль слышал разговор. Оттого, как меня будоражит его близость и прикосновения. Оттого, что приходится бороться с самой собой, чтобы не наделать глупостей. А также от необходимости противостоять ещё и Матвею.
