– Кай Родез, – выдыхает Миллер, – это у тебя пиво в холодильнике?
– Оно все еще будет там, когда я вернусь домой, или мне рассчитывать на то, что ты его выпьешь?
Миллер бросает взгляд на плиту, чтобы посмотреть, который час.
– Скорее всего, оно будет там. Уже больше трех. Я не привыкла пить так поздно. – Она закрывает холодильник и облокачивается на столешницу рядом с ним. – Ты не будешь возражать, если я на вечер займу твою кухню?
Я пожимаю плечами.
– Давай. Просто постарайся не спалить дом дотла. И мне, э-э-э… явно не из чего готовить.
– Я не буду готовить, я закажу доставку. И тебе тоже что-нибудь закажу.
После того, как я обошелся с ней минувшим вечером, я думал, что мне придется ползать на четвереньках, чтобы заставить ее снова присмотреть за моим сыном, но она на удивление… любезна. Что, черт возьми, сказал ей Монти?
– Я имею в виду, что тебе, разумеется, придется это оплатить, – продолжает она.
– Разумеется, – усмехаюсь я. – Я буду за это признателен. У меня не было времени. В этом ящике – карта экстренной помощи, которой ты можешь воспользоваться. – Я указываю на маленький ящичек у ее бедра. – А также все нужные номера телефонов. Телефон педиатра Макса, местной больницы, номер моего приятеля Райана, если тебе понадобится помощь. Он живет в десяти минутах отсюда. Я уже рассказывал о вечернем распорядке Макса. Сейчас он ест обычную пищу, как тогда, когда ты присматривала за ним в предыдущий раз, но если он будет доставлять какие-либо неудобства, когда будешь его укладывать, можешь дать ему бутылочку. Я ее уже приготовил. Просто добавь воды.
– Такой организованный папочка-бейсболист. Держу пари, ты один из тех, кто знает, где лежит свидетельство о рождении, не так ли?
– А ты – нет? Миллер, тебе определенно следует знать, где лежит свидетельство.
Эта женщина, которая будет отвечать за моего ребенка в течение следующих двух месяцев, не в состоянии найти даже один чрезвычайно важный листок бумаги.
Максу она нравится. И она – дочь Монти.
– Мне нужно, чтобы ты сказала мне что-нибудь ободряющее прямо сейчас, потому что я собираюсь оставить человека в твоих руках, а я тебе не очень-то доверяю.
– Со мной весело.
Я чувствую, как у меня приподнимается уголок рта.
– И это должно обнадежить?
– А еще я очень хороша в покере.
– Что ж, к счастью, у моего пятнадцатимесячного сына не так уж много денег.
Она кладет ладони на столешницу.
– И я неплохо смотрюсь на твоей кухне.
Я пытаюсь сдержаться, но, черт возьми, мне нравится препираться с этой женщиной.
– Это точно.
Тут нет никаких сомнений. Миллер чертовски хорошо смотрится на моей кухне, когда я позволяю себе смотреть на нее.
– А твой парень знает, какая ты кокетка?
– Да ладно, Кай. Ты выше этого. Будь откровенен. Спроси меня, не замужем ли я. – На ее губах появляется лукавая улыбка, которая говорит о том, что ей нравится флиртовать со мной так же, как и мне – с ней.
В Миллер что-то есть, что-то настолько яростное в ее характере, что я нутром чую: верность – ее вторая натура. Так что нет, она не флиртовала бы со мной, если бы у нее был парень.
– И спрашивать не стоит. У меня уже есть ответ.
– О, в самом деле? И каков же он?
Я скучаю по раскрепощению и флирту с красивой женщиной, по воспоминаниям о том, какой легкой была жизнь раньше, а Миллер позволяет мне довольно просто вообразить, что у меня все еще есть свобода быть тем мужчиной.
