– Помыкают и не дают прохода? – воскликнула девушка. – Мной помыкают? – Она рассмеялась. – Вот что я тебе скажу, Чужак, слушай и запоминай. Рискни она хоть раз косо взглянуть на меня, я вышвырнула бы ее в окно или, принимая во внимание габариты ее туши, выперла через дверь и впредь не пустила бы даже на порог, став в доме единоличной хозяйкой. И она это прекрасно знает. Не думай, эта женщина вовсе не похожа на злую мачеху из сказки. Она сдает комнаты в нашем доме, чтобы хоть как-то заработать на жизнь. Но мне она не указ. Правда, раза два как-то пыталась мною покомандовать, но из этого ничего не получилось. Так что если ей снова вздумается помериться со мной силами, то на нее никто и ломаного гроша не поставит.
– Но ведь ты живешь с ней под одной крышей, так? – уточнил он.
– А что в этом такого? – удивилась девушка. – Меня это вполне устраивает, тем более что у меня есть законное право там оставаться. По завещанию отца половина дома принадлежит мне. Так что никаких проблем! Я не обязана стелить кровати, мести пол, стирать и готовить. Правда, иногда я помогаю накрывать на стол. А иногда – нет. Короче, живу в свое удовольствие, потому что люблю свободу.
– Может, это не совсем справедливо по отношению к твоей мачехе? – предположил Пенстивен.
– Я хожу на охоту. И еще ловлю рыбу, – возразила она. – Мне это не в тягость, да и к тому же не приходится покупать мясо в лавке. В доме всегда полно постояльцев, а мужчины любят оленину и форель. Так что, как видишь, у нас с ней все по-честному.
– Вообще-то да, – согласился он. – Но уж если говорить о свободе, то, на мой взгляд, у тебя ее не больше, чем у любого юноши твоего возраста.
– А ты протри глаза, – посоветовала Барбара. – Это же ясно как Божий день. Во-первых, у молодого человека моего возраста обычно есть пара предков – отец и мать, которые постоянно изводят его своими нравоучениями, суют нос в его дела. Во-вторых, даже если это и не так, ему все равно приходится задумываться о своей дальнейшей карьере, обзаводиться собственным стадом, учиться управляться с лассо и метко стрелять, чтобы быть всегда готовым к проискам возможных врагов и недоброжелателей. – Тут она кивнула, посмотрев на него, затем договорила: – Что же касается девиц моего возраста, то они все время влюбляются. Это же просто какая-то напасть! Увлекаются то одним парнем, то другим. Любовь разбивает их сердца или заставляет трепетать в ожидании счастья. Глядеть на это тошно. Да ты и сам все прекрасно знаешь!
– Вообще-то я никогда не пользовался особым успехом у девушек, – признался Пенстивен. – И, полагаю, ты тоже, наверное, не стала бы тратить на меня время, а? – Он улыбнулся.
– Нет, разумеется, я знаю, что рано или поздно мне тоже придется полюбить, – вздохнула Барбара, игнорируя его вопрос. – И тут ничего не поделаешь, потому что это так же неотвратимо, как смерть или зима. Рано или поздно такое случается со всеми. Так что придет время, когда в наших краях объявится какой-нибудь заезжий, умудренный жизнью ковбой или даже парень из местных, который поманит меня пальцем, а я соберу вещички и буду готова пойти за ним хоть на край света. Но пока что этого не произошло. Я просто живу и радуюсь жизни, а время идет своим чередом.
– Звучит заманчиво, – заметил он. – Удивительно, что другие люди не пытаются последовать твоему примеру.
– Просто им не везет так, как мне. Может, недостает меткости при стрельбе из винтовки, или же у них совершенно другой жизненный расклад, – предположила она. – Существует много причин, из-за которых другим девушкам так никогда и не удается стать по-настоящему свободными. Честно говоря, иногда мне даже кажется, что свобода им попросту не нужна. Они рождаются совсем ручными, словно домашние утки, которые живут в сарае. Им не дано сняться с места и улететь куда-нибудь в далекие края в погоне за вечным летом. А мне именно этого и хочется больше всего в жизни. Слушай, Чужак, что это я все болтаю, а ты все больше отмалчиваешься?
