Невероятные приключения Лапочкиных - страница 6

– Ключи искать! – твёрдо ответила Оля, хоть внутри у неё толпами бегали мурашки.

– Но там же… ТАКОЕ! – пропищал Максим.

Глубоко вдохнув и твёрдо сжав кулаки для храбрости, Оля вновь направилась к ширме. Несчастный Максим, дыша через раз, пополз за сестрой на четвереньках. Оля осторожно, едва касаясь, отодвинула тяжёлую ширму, чтобы лучше было видно. Прямо перед дрожащими Лапочкиными во всей своей дикой красе предстал самый настоящий… лев!

Храпя громче десяти африканских слонов, он спал на коврике перед бабушкиной кроватью. Вверху, на вязаном покрывале, лежало чёрное бабушкино платье и засаленный передник с ключами. Самой Бедокуровны не было.

Разжав кулаки, но не утратив храбрости, Оля Лапочкина потянулась к кровати. Могучий зверь, издав протяжный рык, заворочался на коврике.

– Сделай, сделай что-нибудь, – уставившись на брата, прошептала Оля и вскочила на кровать.

Далеко не самое отважное сердце Максима стучало где-то в ушах. В эту роковую минуту Максим Лапочкин, человек титанического ума и заячьей храбрости, решился на отчаянный шаг.

– Спи-и-и, моя сла-а-адость, усни-и-и, – нараспев, пропищал он, как мышка.

– Рррррадость, – прорычал лев и, повернувшись кверху лапками, засопел.

– А? Ага… ра-а-адость усни-и-и, – продолжил Максим, и лев, довольно кивнув, заурчал в унисон.

Первый страх немного отпустил, и, пища колыбельную, Максим тихонечко начал раздуваться от гордости. Не зря, не зря он дома корпел над словарями, пока другие, счастливые и довольные, по колено в грязи бегали во дворе в догонялки. Он всех опередил! Максим Лапочкиным – первый и единственный выдающийся учёный и полиглот, освоивший львиный язык!

– Он что, сказал «радость»? – всунула свой длинный нос в раздувшиеся Максимкины мечты Оля и лопнула их, как воздушный шарик.

Максим чуть не зарычал на неё, но вместо этого продолжил пищать. Первый и единственный выдающийся лев, освоивший человеческий язык, вновь заворочался на коврике, сминая его под собой. В этот момент Оля заметила на полу тоненькую цепочку. Приглядевшись, она вдруг поняла, что под ковриком лежит тот самый, пропавший, мамин кулон! Не теряя ни минуты, Оля ловко спрыгнула с кровати и, как ошалевшая мадагаскарская шимпанзе, выхватила кулон прямо из-под носа у льва.

Тот мгновенно вскочил на гигантские лапы, впился острыми когтями в несчастные половицы и разразился оглушительным рыком, от которого у Максима очки чуть не сдуло с носа, а у Оли косички отлетели назад.

– Барсик, Барсик, киса-киса-киса, – глупо запела Оля, но спасти их безвыходное положение это уже не могло.

– Небарррсик я вам, – взревел от злости лев, показывая, кто главный в этом зоопарке, и приготовился напасть на Лапочкиных.

– Бежим! – крикнула Оля.

Сломя голову, близнецы ринулись на лестницу. Они скатились вниз чуть ли не кувырком. Максим при этом пищал так, что, казалось, в эту роковую минуту он наверняка освоил ещё один язык – мышиный, отчаянный.

Оказавшись внизу, Оля резво закрутила головой из стороны в сторону, в поисках выхода.

– Дверь! – крикнула она, указывая в сторону прихожей.

«Закрыта, закрыта» – стучало в Максимкиной голове.

Соображать было некогда, поэтому Максим отчаянно надеялся прошибить дверь своим высокоинтеллектуальным лбом. Разбежавшись что было мочи и зажмурившись, он со всей силы рванул в неё. Та оказалась не заперта, и Максим кубарем покатился с крыльца.

– Быстрее! Быстрее! – перепрыгнув через скрипучие ступеньки, Оля толкнула брата.