- Когда я вас оставила, милорд, – начала я, на что он поморщился, словно воспоминания были не из приятных, – то отправилась бродить по Бажену. Искала место, которое могло бы напомнить мне о прошлой жизни. Вернее, помочь мне вспомнить. Но единственное, где я что-то почувствовала, был монастырь. Женский монастырь Всех Богов по ту сторону реки Дайн, – пояснила ему.
Нортон Вестегард кивнул, заявив, что знает о таком.
- Мне показалось, что раньше я там уже бывала. Входила в его двери…
- Послушница? – спросил он недоуменно, но я покачала головой.
- Вряд ли. Не думаю, что я была послушницей, потому что не чувствую внутри себя особого религиозного рвения. – На это он снова усмехнулся, а я продолжила: – Скорее всего, я там бывала по другому поводу. Но, к сожалению, внутрь меня не пустили, поэтому вспомнить ничего не удалось. Сказали, что матушка-настоятельница будет только через пять дней, а без нее никак. И мне очень хотелось бы…
- Съездим, – кивнул он. – Я отвезу тебя в Бажен, у меня как раз будут дела в городе. Посмотрим, что там за монастырь.
- Спасибо! – отозвалась я с благодарностью. – Вы несказанно ко мне добры, милорд!
После его слов в груди снова поселилось тепло. Он был невероятно мил, Нортон Вестегард, герцог Аранский, продолжавший принимать активное участие в моей судьбе. И я понадеялась, что установившееся хорошее отношение продлится до момента, пока он не женится на Максин Леклер, дочери маркиза Леклера.
Что будет после этого – со мной и Агнесс, – я и представить себе не могла.
Впрочем, вскоре мы въехали на земли, принадлежащие Вестегардам, и у нас нашелся другой повод для разговора. Герцог Аранский решил посвятить меня в передовые методы обработки земель, с увлечением принявшись рассказать о том, как он ведет дела в своем обширном хозяйстве. Вернее, крайне протяженном – оно занимало чуть ли не целую четверть графства.
Кое-что он осушил, кое-где вырубил, в других местах провел оросительные каналы, следуя модным ныне веяниям, утверждавшим, что не стоит во всем полагаться на волю Богов, надо и самим не плошать. Затем разговор перекинулся на их «Партию Патриотов», которая, в коалиции с «Честью Служить Марсии», представляла большинство в Сенате и ратовала за экономические реформы и сохранение мира с мечтавшей вернуть свои территории Убрией. Кроме того, они могли воспользоваться своим правом большинства и отменить решения короля, если сочтут их недееспособными.
Раньше этими делами заниматься его дед, Мариус Вестегард, но в последнее время старый герцог стал сильно сдавать. Безвылазно живет в поместье, и курировать Патриотов приходится уже Нортону. Поэтому он должен постоянно отлучаться в столицу, хотя здесь, в герцогстве, у него дел невпроворот. К тому же заседания в Сенате вызывают у него искреннее отвращение.
Затем разговор перекинулся на его деда, и Нортон Вестегард предупредил, что старик отличается желчным характером, с увлечением критикуя все, что попадается ему на глаза. Назвал его «старым жуком», признавшись, что не знает, как тот отреагирует на приезд Агнесс. Но он сделает все, чтобы уберечь девочку от проявлений тяжелого характера старого герцога.
Сказал это и замолчал, на что я осторожно покивала. Заявила ему, что я тоже постараюсь, чтобы Агнесс показала себя с лучшей стороны. Этим утром мы много говорили с ней о манерах и о том, что ей следует быть вежливой и держать рот на замке, даже если эти ее… пророчества крутятся на языке, словно она наелась крапивы.
