Столько отчаяния и гнева.
Столько боли. И мне было искренне жаль его. Но я продолжала хранить молчание. Когда надо, он сам заговорит со мной. Так и произошло.
- Я верю тебе, я знаю, что ты не лжешь - произнес Асад, а потом вдруг протянул мне непонятно откуда взявшуюся конфету. – И знал, еще до того, как мы встретились во второй раз.
Я потеряла дар речи. Что он имеет в виду?!
- Что… Что вы сказали?
Я просто не могла в это поверить.
- Ну-ну, поменьше удивления, - Асад наклонил голову, - в этом отеле, где ты… кстати, как тебя зовут?
Еще больше удивления. Мое имя… Оно стерлось и казалось совсем не важным. И такой мелочью. Я знала, как его зовут, а вот он… Он моего имени не знал. И я вновь почувствовала себя ничтожеством. Что такое мое имя? Оно никого не волновало в последние сутки. Ни тогда, когда меня пытался изнасиловать Азиз, ни тогда, когда меня, словно забитую лань, гоняли по ночному лесу. И ни сейчас. Вот как ничтожна бывает человеческая жизнь. Раз и раздавили.
- Даша, - сказала я, а потом себе под нос добавила, - если это имеет значение…
- Так, вот… - он просмаковал мое имя, - Да-ша-а-а, отель, в котором ты остановилась, принадлежит моему отцу. И в каждом номере есть камеры. Теперь сложи два плюс два.
Я замерла. Значит, он все видел. Видел, что творилось в ту ночь.
И вдруг я больше не злилась. Плевать, что он сразу это знал. Меня затопила волна облегчения. Я не виновна. Я не убивала. И я спокойно могу уехать домой! Но оставался один-единственный вопрос…
- Тогда кто это сделал? – недоумевала я. – Может, все-таки…
- Не может и не все-таки. После того, как ты убежала, брат пришел в себя и пару минут провел в комнате, а потом кто-то вошел в номер, и запись оборвалась.
- Как?
- Вот так. И теперь я ищу того, кто совершил… Это. И я обязательно найду.
Я кивнула. Да, он точной найдет…
- Но почему вы сразу мне не сказали правду? – я немного осмелела, ведь Асад был пока в добродушном настроении, если это можно так назвать.- Решили поиздеваться?
Асад наконец посмотрел на меня. А потом усмехнулся.
- Допустим, и что?
- Сердца у вас нет…- прошептала я, глядя ему в глаза.
- Сердце есть, вот только сострадание отсутствует. Даже сейчас, когда я потерял брата, свою кровь и плоть, я не имею право на скорбь. Только на месть. А теперь собирайся.
6. 5
5
Но я не сдвинулась с места. Куда он собрался везти меня? Я уже с подозрением относилась ко всему.
- Куда? – я смотрела, как Асад кому-то набирал сообщение, - Я никуда не хочу.
Мужчина взглянул на меня, а потом немного насмешливо произнес:
- И домой не хочешь?
- Домой… - растеряно прошептала я, - но у меня ни документов, ничего нет. Больше нет. У меня даже одежды нет.
- Одежда будет, - ответил Асад, - тебе привезут и телефон. С документами уж сама разберешься у себя на Родине.
Мне казалось, что это сон. Не может все так просто закончиться. Ну, не может! После ночи ужаса, это предложение просто кажется обманом.
- Не веришь мне? – понял Асад. Он отложил телефон и направился ко мне. Я тут же отшатнулась. Я не хотела, чтобы он приближался ко мне. – Это ты зря. Я, считай, в долгу у тебя.
Странный мужчина. Совсем непонятный, а от того и сложный. Я таких никогда не встречала. Никак не могла мысли понять его. Что задумал? И все же меня смущала его реакция на мой рассказ. Но все же очень больно мне сделал. Чужой человек, а все равно больно.
- В долгу? – горько усмехнулась я, - Когда оставили на растерзание тем ублюдкам?
