Я прикоснулась к своей скуле, на которой еще долго будет сиять синяк.
Зажмурилась, когда слезы зажгли мне глаза.
- Скажите, пожалуйста, вы это специально сделали? Специально хотели наказать? Знали, что я не виновата, что я жертва, и все равно решили наказать?
Асад нахмурился.
- Что ты несешь? – тихо, угрожающе произнес, - Думаешь, в тот момент мне было для тебя дело? Моего брата убили. В нашем семейном отеле. А след убийцы простыл. Думаешь, меня волновало что-то еще? Да, звучит жестоко. Но это так. Я не имею право ни на сострадание, ни на скорбь.
Да, он прав. Слова его были жестоки.
- Я не знал, что они ослушаются. Иначе я бы не оставил тебя там, Даша. И ты должна сейчас сама решить: верить мне или нет. Я помогу вернуться домой, если хочешь.
Я сглотнула.
- Мне тяжело поверить, - и тут я не выдержала, расплакалась, - но я так сильно хочу домой. Так что да, я верю вам.
Асад несколько секунд смотрел мне в глаза. А потом кивнул.
- Хорошо. Скоро тебе привезут одежду. И… - мужчина нахмурился, - не плачь. Все уже позади. Никто тебя не обидит.
Пусть говорит… Пусть…
Лишь бы помог уехать. Лишь бы оказаться в родном городе, лишь бы подальше отсюда. Тогда я документы восстановлю. Буду жить с мамой. Работать. И забуду как страшный сон свой однодневный отпуск.
Как и сказал Асад, мне привезли одежду: простые летние брюки нежно голубого цвета, белую футболку и простое нижнее белье. На ноги я обула я сланцы. Просто и удобно.
- Еще, вот, - Асад протянул мне смартфон, когда я одетая вышла из ванной комнаты, - здесь стоит местная сим-карта. Когда приедешь домой, вставь свою. Готова?
Я кивнула. В одежде я чувствовала себя комфортно и защищено.
- Тогда вперед.
Мужчина пропустил меня вперед, и я вышла из номера. Мы молча спустились вниз. И также без слов доехали до аэропорта. Всю дорогу я косилась на улицу, пытаясь понять, туда ли Асад вез меня, думала, что узнаю дорогу. Но тщетно. И, когда я увидела знакомое здание аэропорта, от сердца отлегло.
Дальнейшее будто не со мной происходило. Я лишь чувствовала ладонь Асада на своей спине. Горячую и большую. И почему-то почувствовала себя в безопасности. Рядом с ним. Этого не должно было быть. Но именно это чувство поселилось у меня в душе. Я потом еще долго буду вспоминать его.
Мы недолго ждали посадки. И я совсем не помню, как оказалась в самолете. Помню лишь то, как напоследок Асад сжал мою ладонь, оставляя тепло своей кожи на моих пальцах. И тихий шепот. Что именно прошептал Асад мне на прощание? Я не помнила. Так странно…
И весь мой полет был таким же. Я была в сознании, все осознавала, но словно в тумане. Радость затмила мне глаза. Я даже не обращала внимания на боль: а болело практически все тело. Я надела очки на лицо, скрывая синяки.
Полет в принципе прошел хорошо. Без волнений. И с мягкой посадкой. Меня, разумеется, никто не встречал. Только пасмурное небо и пронизывающее небо. И сразу же я ощутила контраст между моей Родиной и той страной, которую я по ошибке выбрала местом для своего отдыха. Хорошенько отдохнула, ничего не скажешь.
Денег у меня не было, но, к счастью, я помнила номер матери. Мама никогда не отвечала на звонки от незнакомых номеров. И я молила Бога, чтобы она в этот раз отступилась от своих принципов.
- Алло? – настороженный голос матери раздался после трех гудков, - да, говорите, я вас слушаю.
- Мама, - выдохнула я, едва не разрыдавшись. – Это я, Даша.
