Я давно заметила, что душевное состояние лорда переменчиво как весенняя погода. Он то смеялся, то через секунду мог нахмуриться, отвесить оплеуху слуге за малейшую оплошность, а после — вновь весело расхохотаться.
Холодок пополз по моим плечам. В тоне Фаркоунта звучала неприкрытая угроза, и было бы глупо продолжать заниматься чем-либо после его слов. Придется придумать другой способ видеться с Алексисом.
Открыто нам не запретили встречаться, но от длительных тренировок точно лучше отказаться.
Тем же вечером я пошла искать Алексиса. Он не гнушался работы и наравне с остальными слугами занимался домом. Это меня, кстати, тоже поразило. Какой аристократ, пусть и находящийся во временно стесненных обстоятельствах, добровольно возьмется за топор, чтобы наколоть дров?
Понятно, что хочешь или не хочешь, а заставят — никто твоего мнения не спрашивает. Но в его движениях и мимике я не видела презрения. Он работал спокойно, без принуждения. Его будто бы всё устраивало.
Сегодня я не обнаружила его ни в одном из привычных мест. Алексис нашелся в сарае для сена. Но занимался он там совсем не тем, о чем можно было подумать.
Я вошла в тот момент, когда трое крупных мужчин кинулись на него с кулаками, а четвертый напал из-за спины. Алексис с легкостью маневрировал и сделал подсечку, но численность побеждала над умениями. Не представляю, чем бы это закончилось, если бы не мой возмущенный крик. Все тотчас расступились и потупились аки девицы на выданье.
— Что тут происходит?!
Алексис единственный, кто не побледнел и не принялся оправдываться. Напротив, он был даже взбешен, что ему помешали получить по лицу. Шрамы украшают мужчину? Кажется, Коэрли собирался набрать их побольше.
Уже позже я увидела сидящую на сеновале девушку, одну из служанок лорда Фаркоунта. Она поправляла сбившийся рукав платья и смотрела на меня огромными глазами.
— Кыш отсюда, иначе донесу управляющему, — сказала я, и мужики, извиняясь и причитая, разбежались кто куда.
Алексис остался стоять, девушка испуганно облизала губы и пролопотала:
— Госпожа… пожалуйста…
— Ты что творишь?! — не замечая её, я надвинулась на безмятежного как камень Коэрли.
— Они собирались надругаться над ней, — ответил он, стиснув зубы. — Ты, наверное, не замечаешь, но здесь это норма. Девичье согласие не стоит ржавой монеты.
Девушка позади него показательно всхлипнула.
— Они могли избить тебя до полусмерти.
— Я не настолько слаб.
— Их четверо!
— О чем ты переживаешь? Что твой защитник может немного поломаться? — усмешка исказила его губы.
Служанка съежилась, услышав неповиновение в голосе Алексиса. Она всей глубины наших отношений не знала, но разговаривать с хозяйкой как с себе равной — недопустимая вольность.
Черт. Если поползут слухи, что я позволяю с собой так общаться…
— Придурок, — шикнула я. — Какой же ты идиот. Немедленно убирайся, над твоим наказанием я подумаю завтра. Эй. Ты как? Цела? — постаралась обратиться к служанке ласково. — Я поговорю насчет произошедшего с управляющим дома. Больше тебя никто не обидит.
— С-спасибо в-вам. Я в порядке. М-могу идти?
— Да, конечно.
Она резво и совершенно без страха, как будто только что не хлюпала носом, нагнала Алексиса и пробормотала ему:
— Постой. Я отблагодарю тебя, как пожелаешь…
Несколько удивительная реакция для жертвы, которую минуту назад собирались обесчестить, да ещё и вчетвером.
— Не стоит, — отрезал мужчина, удаляясь из сарая.
