— Так точно, моя королева.
И улыбнулся. Почти искренне.
Весь следующий день я разыгрывала спектакль. Сообщила, что разболелась голова — ах, накатила мигрень, теперь несколько дней проваляюсь в постели, — даже не вышла обедать к Фаркоунту. Извинилась, сославшись на плохое самочувствие.
Тот, по всей видимости, к женским слабостям привык — потому мое отсутствие его не разозлило. Мне носили зелья и пастилки, заваривали лечебные травы. Я лежала с болезным видом, а сама обдумывала план побега.
В кошельке лежали материнские драгоценности. Но, чтобы их потратить, нужно добраться до города. Брать лошадь опасно — слишком громко. Придется идти пешком, а скакуна выкупить в какой-нибудь деревне. Благо, далеко не все сельчане поставлены в известность о будущей жене лорда Фаркоунта. Для них мы с Алексисом будем просто путешественниками, которым очень не повезло, и их кони, например, издохли от болезни.
Всякое случается.
За звонкую монету люди закроют глаза на явные нестыковки в нашем рассказе.
Идея зрела в голове, обрастая подробностями.
Меньше часа оставалось до встречи с Коэрли. Я про себя проговаривала, всё ли убрала в сумку, подготовила одежду. Раньше времени высовываться не буду.
Внезапно в дверь постучали.
Я рухнула на кровать, приложив на лоб смоченную настоем тряпицу.
— Не переживайте, у меня всё есть, я бы хотела просто полежать, — пробормотала слабым тоном, думая, что там очередная служанка.
Но внутрь зашел Гарри Фаркоунт. С неизменной гадкой улыбочкой, блестящими губами и выдающимся животом, который он поглаживал рукой так, словно носил в себе ребенка, а не двадцать килограмм лишнего веса.
Раньше он не лез в мои покои, и теперь его визит вызвал во мне очередную волну паники. Да ещё и в такой неудобный момент. Надеюсь, женишку и самому наскучит общество нездоровой невесты, и он пойдет по своим важным делам: напиваться вином, как он делал почти каждый вечер.
— Как ты, золотце? — Он сел на край кровати.
— Хотела бы я сказать, что лучше, но голова разрывается… — простонала я, прикладывая ладонь к тряпке на лбу. — Не могу даже пошевелить ею. Но, думаю, крепкий сон поможет. Спасибо за ваше беспокойство.
Фаркоунт даже не услышал моих слов. Его ответ не волновал — он был изрядно пьян, а потому жаждал общения. Облизывал губы, почесывал залысину.
— Ты ведь не слышала о том, как я познакомился с королем? — поинтересовался он и, не дожидаясь, заговорил: — Шла зима. Я розовощеким мальчишкой ушел защищать отцовские края…
Целый час он трещал без умолка, пока драгоценное время утекало сквозь пальцы. Зачарованная стрелка бежала на часах, отчитывая минуты, намекая, что я опоздала. Алексис там совсем один. Ждет.
Черт.
Мои намеки жених пропускал мимо ушей. Когда я изображала, будто засыпаю от усталости, он тормошил меня за плечо — и продолжал рассказывать о своих боевых успехах и о том, что хозяйству требуется женская рука. Он повторял одни и те же фразы по нескольку раз, восхищался моей красотой.
— Ты невероятна, я мечтал о тебе все те годы, что приезжал в гости к Эрнесту. Помню тебя совсем юной девчушкой. И вот, ты моя… — бормотал, хватая меня за ладонь. — Не верится, что совсем скоро мы разделим брачное ложе.
К его чести, он не приставал ко мне — пока, — но его движения и без того были довольно откровенны. Я не сопротивлялась, хоть внутри и холодело от его слов и касаний. Продолжала вздыхать по поводу мигрени — изображала умирающую дурочку...
