Наши примы в последние пару дней перед прилетом были какие-то чересчур нервные. Возможно, на них повлияло происшествие с Анной Роузмэн. Ведь одна из них частично была виновна в произошедшем с внучкой американского президента. И не важно, что срыв у девушки произошел по совсем другой причине. Официальной причиной был скандал в столовой. Возможно, красотки никак не могли поделить даже между собою аргольских холостяков. Так или иначе, понять опасения Наташи я могла.
Комнаты Наташи мало чем отличались от моих. Разве что цвета отделки, да кое-какие элементы декора отличались. В целом же, все было почти одинаковым.
Я прошлась по гостиной. И испытала некоторое неудобство. Кругом в беспорядке валялись вещи. В отличие от меня, Наташа отнеслась к вопросу заселения ответственно. И планомерно опустошала свои чемоданы. На столике лежал планшет и валялась россыпь косметики. У дверей в спальню прямо на полу стояло несколько пар обуви. Очевидно, девушка несла ее в спальню, в шкаф, когда я постучалась в дверь. Поскольку я была настойчива, Наташе пришлось бросить обувь там, где ее застал повторный стук. Возле дивана стоял раскрытый, но еще не разобранный чемодан с ворохом разноцветных тряпок. Скорее всего, одежда. А на самом диване горкой лежало белье. Мне окончательно стало неудобно.
– Я смотрю, ты еще не распаковала чемоданы. Хочешь, помогу?
Я обозревала хаос в комнате, и за Наташей не наблюдала. Но все же заметила, как он отвела глаза.
– Нет-нет! Что ты! Я сама!
Я пожала плечами.
– Ну ладно. Я хотела, как лучше. Раз ты еще не распаковалась до конца, то я пойду. Не буду у тебя отнимать время. Загляну, когда освободишься.
Наташа поспешно метнулась к двери, открывая ее. А я несколько опешила. Что происходит? Перед тем, как выйти в услужливо распахнутую дверь, я еще раз обвела взглядом комнату. Вроде бы все нормально. Только почему Наташа так странно себя ведет? Я посмотрела на девушку в упор:
– Наташа, у тебя точно все хорошо? Ты ведь помнишь, кто я?
Наташа нервно кивнула в знак согласия.
– Хорошо. Тогда знай: ко мне ты можешь обратиться с любой своей проблемой. В любое время дня и ночи. Я обязательно тебе помогу. Просто знай это. Хорошо?
Наташа опять кивнула. И как подтверждение ее согласия из комнаты донеслось мурчаще-рычащее:
– Умммрррр!
Под моим внимательным взглядом Наташа медленно побелела. В ее расширившихся глазах мелькнул страх.
– Энди, это…
– Меня зовут Анна! Наташа, не забывайся!
Окрик получился гораздо более резким, чем я хотела бы. И девушка угрюмо потупилась. Я вздохнула. Меньше всего на свете мне хотелось бы кого-то из невест обидеть. Даже склочная стерва Леруа не заслуживала, чтобы я на нее повышала голос. Шагнув к Наташе, я попыталась ее обнять. Девушка не сопротивлялась. Но в моих руках была как деревянная.
– Наташа, прости, я не хотела тебя обидеть или унизить. Но, если это то, о чем я думаю, у нас у всех очень большие неприятности. Ты не могла не знать о пунктах договора касательно любой живности…
– Эн… Аня, он совсем-совсем безобидный! Я помню про договор! Но я, как увидела его в коридоре корабля, у дверей в свою каюту, просто не смогла отнести папе! Папа бы его уничтожил! Я не смогла! Он такой… такой… вот сама посмотри!
Наташа вцепилась мне в руку и с неожиданной силой потащила к дивану. Впрочем, я не сопротивлялась. Только дверь зацепила рукой, чтобы та закрылась. Не нужны нам сейчас чужие глаза.
