Дальняя стена тонула в полумраке. Рядом со мной жарко полыхал гигантский камин, сложенный из грубо отесанных камней. Возле него с двух сторон стояли рыцарские доспехи. Над камином висели скрещенные мечи. Возле другой стены стояла ультрасовременная этажерка из металла и стекла, верхнюю полку которой полностью занимало старинное радио в деревянном корпусе размером с телевизор. Я такое видела у знакомого блогера, который был помешан на ретро, и собирал всё, что сохранилось с 50-х и 60-х годов. Но на этом странности не закончились. На нижней полке этажерки лежал ноутбук. А рядом с этажеркой на полу стояла гигантская ваза из китайского фарфора.
Не сильна в антиквариате, но судя по тому, как просвечивает фарфор на свету, это явно что-то очень дорогое. Очередная династия Дзынь-Трынь-Трунь стоимостью в два чемодана "зелени".
Наверное, так и выглядит отходняк после сильного шока. Потому что рассматривая зал, я полностью забыла о двух мужчинах, благодаря которым оказалась здесь. Но они незамедлительно напомнили о себе тяжелым дыханием за мой спиной.
Без паники, Оксана! Пальцы на руках свело судорогой. Мамочки, как же страшно! Где уж тут без паники? Я вскочила на ноги и одновременно резко повернулась. Мужчины еще ближе, чем мне казалось. В буквальном смысле дышат в лицо. Мои руки взметнулись вверх и уперлись в грудь златовласого. Он больно сжал запястья, рассматривая меня, как диковинного жука. Лицо! Мое лицо! Я совсем забыла, что там, в туалете ресторана, в один миг стала ветхой старушкой. И вспомнила об этом только сейчас, когда мужчина сжал мои руки. Молодые и холеные руки с гладкой кожей и с ультра-модным маникюром. Как такое может быть? И что с моим лицом?
– Дайте, пожалуйста, зеркало, –прошептала я.
– Боишься, что потеряла молодость? –усмехнулся златовласый. – Так и есть. Но это было там, в твоем мире. А здесь тебе пока еще двадцать шесть лет. Но если будешь упрямиться, то я по капле выпью твою жизнь.
2. 2 глава. Убить ее или любить?
– Не нужно! Пожалуйста! Не понимаю, о чем вы! Прекратите! – из последних сил прохрипела я.
Липкий страх охватил все тело. Сейчас сердце просто разорвется от ужаса и мне будет уже всё равно.
– Продолжай, Этерн! Ее страх подобен изысканному вину, что будоражит мою древнюю кровь, – мужчина в черной балаклаве прижался лицом к моей щеке и даже зажмурился от блаженства. Да они оба просто психи! Щеку обожгло холодом. Словно шелк балаклавы несколько суток держали на лютом морозе. Златовласый бросил на него странный взгляд и немедленно освободил мои руки, явно назло лишая своего приятеля удовольствия. Как будто подтверждая мои подозрения, он даже отошел на несколько шагов и сел в кресло, сплетенное из золотых ветвей. Оно немедленно обхватило его, услужливо меняя форму подлокотников и сиденья.
– Отойди от нее, Мафхид! Не время для твоих фантазий. Допрос – вот что важно! – проворчал он.
– Я могу допрашивать и так, – Мафхид резко развернул меня спиной к себе, прижался сзади всем телом и обхватил мою талию.
На лице златовласого промелькнуло раздражение. Он молчал, сверля своего приятеля тяжёлым злым взглядом.
– Ну всё, всё, – прошептал Мафхид и отошел, напоследок лизнув мою шею.
Как он это сделал, не снимая балаклавы, не знаю. Но по моей шее побежали мурашки, и я вздрогнула от прикосновения холодного и острого кончика языка.
На какой-то краткий миг мне показалось, что златовласый ревнует. Его пальцы слишком сильно сжали подлокотник кресла, как будто ему неприятно, что тот, другой, прикасается ко мне. И я воспользовалась этим кратким мигом, перехватила инициативу и задала главный вопрос:
