Еще через несколько дней Хаген собрал своих людей и уплыл. Он сказал напоследок Айге, чтобы она все обдумала до его возвращения и наконец-то дала свой ответ. Их короткий разговор состоялся в моем присутствии, и я с удивлением обнаружила, что сам Хаген не особо горит желанием соединить свою судьбу с моей сестрой, или он просто делал вид, что ему все равно. Возможно, устал от капризов сестры. Да и его можно было понять. Айге вела себя неправильно. Ну да не мне решать судьбу северянина.
В тот день, ранним утром, мы вышли на высокий утес провожать северян.
Я смотрела на удаляющийся от берега корабль. Море было в тот день было серым, холодным и неприветливым, и я подумала о том, какие дела погнали вождя из дома в такое опасное время. Зимние штормы славились своей свирепостью, мне это сказал Акке в один из холодных вечеров, когда мы сидели в большом натопленном зале.
Дрова весело потрескивали, съедаемые огнем. Искры взметались вверх. Айге с рукоделием расположилась у окна, поставив на подоконник свечу, словно ей было мало света, который излучали факелы. Она что-то вышивала, время от времени бросая задумчивые взгляды на Акке, сидевшего за столом рядом с отцом. Они играли в Лису и Гусей, при этом сын явно проигрывал Эйнару. Мне казалось, что он никак не может сосредоточиться на игре и был немного рассеян. А когда отец отчитал его за невнимательность, только рассмеялся.
За окном завывала вьюга. Уже второй день из дома было практически невозможно выйти. Снежные заносы замели окна. Двери едва открывались, заваленные сугробами и каждое утро рабы и воины, оставшиеся в поместье, выкапывали тропки от дверей.
Я невольно подумала о том, где сейчас Хаген и очень надеялась, что непогода не застала его корабли в море. Не знаю сама, почему постоянно думала о том, где сейчас вождь и что с ним. Айге за все время ни разу не заговорила со мной о своем женихе, хотя, думаю, вспоминала она его тоже довольно часто.
- Я не хочу, чтобы он вернулся, - сказала она мне в один из зимних вечеров, когда мы укладывались спать. - Пусть морской хозяин заберет его к себе.
Я посмотрела на нее недоуменно.
- Как ты можешь так говорить?! – возмутилась, когда до меня дошел смысл злых слов, сказанных сестрой. Я не узнавала свою добрую, ласковую сестру, которая никогда бы не пожелала смерти даже врагу, а тут жених.
Айге отвернулась от меня и промолчала. Я тоже не хотела говорить с ней, после таких речей и стала только усерднее молиться о возвращении вождя.
В один из морозных дней, когда выдалась солнечная, тихая погода, Акке позвал меня с собой. Он забежал в дом, оббивая снег с сапог на пороге. Отыскал меня, занятую работой вместе со слугами.
- Данка! – позвал он, улыбаясь широко и искренне.
Я вышла из зала. В моих руках была тряпка, на голове старый ношеный платок и платье, отданное мне одной из женщин, потому что своих я не привезла из дому. Мои вещи, тщательно выстиранные сушились на солнце во дворе.
- Чего тебе? – спросила, глядя на молодого северянина.
- Пойдем, покажу кое-что, - сказал он.
Я покачала головой.
- У меня еще дел по горло, - проговорила и вернулась в зал. Акке, будто и не услышав отказ, последовал за мной. Мы прошли в зал. Эйнар сидел за столом, натачивал свой меч. Я несколько раз подходила посмотреть на его оружие. Меч был огромный, тяжелый, из прекрасной стали. Рукоять покрыта рунами, стекающими по лезвию до самого острия. Я как завороженная смотрела на оружие, пока руки Эйнара бережно начищали рукоять, а потом взялись за точильный камень. Сейчас он уже закончил свою работу и вложил меч в ножны, а я скоблила столы, пытаясь придать поверхности первоначальный вид. Акке сел за стол и принялся следить за мной. Я подняла взгляд, посмотрела сперва на молодого мужчину, затем покосилась на сестру. Айге сидела в углу и старательно делала вид, что занимается своим рукоделием. А сама, нет-нет, да поглядывала на красивого сына Эйнара. И глаза ее при этом блестели так знакомо, что я поняла – Акке нравится сестре.
