— Возможно, вам больше понравится сливовое вино.
Катти чуть нервно улыбнулась и покачала головой:
— Я предпочту обойтись, мой принц.
Ей стало не по себе. Рисунок из прошлого, сливовая наливка и предложение принца попробовать сливовое вино. Совпадение? Но откуда в королевском дворце этот сорт? Он считается прерогативой для незнатной части королевства. Все знают: хочешь показать хорошие, аристократичные манеры — хвали кислое розовое вино. У себя в будуаре, с близкими подругами, можешь пробовать что угодно. Но «официальное вино» одно — розовый Ойсинский Грийёд. Кислая, чуть горьковатая дрянь.
С другой стороны, кто осмелится сделать замечание принцу? С третьей — а ей-то что делать?
«Держать лицо и улыбаться», — решила Катарина и, вежливо пригубив поданный бокал, произнесла вслух:
— Интересный букет.
— Никогда раньше не пробовали? — с хитринкой спросил принц.
— Не знаю, мой принц. Может, и пробовала, но забыла, — чуть глуповато улыбнулась Катарина.
Ей вспомнился белатор: «Женщина должна казаться глупее мужчины». Что ж, посмотрим через сколько принц взвоет.
И она начала расспрашивать дерра Хиллиарда Льдовина о том, какой последний роман тот прочитал. И что он думает о научной монографии дерра Освальда, мага и путешественника.
Она просто-напросто не позволяла принцу увести тему разговора в сторону. И постепенно выяснила, что его высочество довольно образованный человек (а как иначе, все же королевское образование), но в основном его знания лежат в сфере экономики и военной истории. В тактике и стратегии Катарина не разбиралась, потому не могла оценить, справедливы ли суждения принца.
Но зато, когда принцу Хиллиарду удалось вывести разговор из «библиотечной зоны», он, не иначе как в отместку, устроил показательное сражение. Между кистями красного и белого винограда. Катарина управляла красными, а принц белыми. И красные потерпели сокрушительное поражение.
— Благодарю за прекрасный вечер, Катарина.
Принц Хиллиард встал, помог подняться мэдчен ван Ретт и на прощание поцеловал ей руку. Катти же присела в чуть неуклюжем реверансе и, развернувшись, пошла к выходу из беседки.
Через пару минут ее догнала хохочущая Германика.
— Я горжусь тем, что ты моя подопечная!
— О чем ты? — удивилась Катти.
— Видела бы ты, с каким выражением лица принц смотрел тебе в спину, — простонала мора Ровейн. — Неописуемо!..
— Но…Он же сказал — благодарю за вечер. Это ведь был сигнал? Ну, что пора уходить? У нас дома после этих слов гости собираются по домам.
Мора Ровейн всхлипнула, утерла выступившие от смеха слезы и постаралась объясниться:
— Принц ожидал, что ты рассыплешься перед ним в комплиментах. Это такая придворная игра.
— И чем заканчивается эта игра?
— Поцелуем, — усмехнулась Германика.
Остановившись, Катарина недоверчиво посмотрела на дуэнью:
— Мы едва знакомы, и сразу целоваться? Разве не твоя забота пресекать подобные вещи? Кстати, а кто еще там был? Я почувствовала пятерых людей. Ты, один слуга, а еще трое — телохранители?
— Вроде того, — ошеломленно выдавила Германика. — Как? Они, да и я… да мы все были под такими щитами!..
— Но вы же дышали, — пожала плечами Катти. — Растения всегда знают, кто и где дышит. Главное — уметь спрашивать. Я просто побоялась, что ты меня оставишь.
Мора Ровейн щелкнула подопечную по носу и вполголоса проворчала:
— Я за тебя отвечаю. И не только перед его величеством. Кстати, принц так растерялся, что забыл взять с тебя клятву о неразглашении. Завтра утром объявят первый официальный конкурс.
