— Не думаю, что в чесноке есть особый смысл. Скорее всего, Хиллиард его просто любит. А Хиллиарда любят и повара, и слуги. Вот и балуют, — пожала плечами мора Ровейн. — Бегите на завтрак.
— С моей посылкой, — с достоинством ответила Мадди, — завтракать мы будем в апартаментах мэдчен ван Ретт.
Как девушки несли свои цветы и коробки, достойно отдельной песни. Особенно учитывая, что у Катарины была свободна всего одна рука, а Германика растворилась в воздухе.
— Ну, с одной стороны, что-то меня потряхивает, — Мадди сноровисто накрывала на стол, — с другой, у нас есть вино. И что бы ни произошло вечером, мы сможем это запить. К тому же еще чуть-чуть — и на одно испытание станет меньше.
— На одно официальное испытание станет меньше, — поправила подругу Катарина.
— А на остальные мне наплевать, — искренне отозвалась ванен Скомпф. — Обрати внимание, все эти неофициальные штучки-дрючки сделаны втихую. И особых нервов нам не стоили. Я так скажу — будь собой, и все будет хорошо.
Вздохнув, Катарина согласно кивнула. И призналась:
— Я думала, меня будут травить. За трость.
— Я думала, меня будут травить за происхождение. — Мадди кивнула на стол: — А колбаса-то с чесночком.
— Давай скорее ее съедим, а то принц на чесночный дух приманится, — хихикнула Катти.
— Ага, а вот это оставим на вечер. Чует мой животик, что ужина у нас не будет. Ой, вот мы оленихи-то, что нам досталось-то?
Катти встала, взяла свою лилию и вытащила жемчужинку. Всмотрелась, криво улыбнулась и хмыкнула:
— Ожидаемо. Семь.
— Ничего, — мрачно ответила Мадди, — мы с тобой, как всегда, рядом — шесть. Давай уже поедим.
Перед обедом Катти медленно повторила все танцевальные движения и, на всякий случай, вырастила несколько крайне полезных растений. Из их перемолотой смеси можно получить обезболивающий магический эфир. Который она собиралась истратить на свою правую ступню. Просто так, на всякий случай.
Через час после обеда пришла мора Ровейн в сопровождении Росицы.
— Пора собираться. Про музыку не переживай, я сама договорилась. Аника передала музыкальный кристалл.
Катти коротко кивнула и встала. Скинув платье, она надела подаренный Германикой костюм.
— Что с волосами делаем? — спросила Росица.
— Основную массу в крепкий узел, но кончики выпустить. Так чтобы хватило на кудри до плеч, — подумав, произнесла Катти.
С прической служанка управилась быстро. И, спросив, нужно ли еще что-то, ушла.
— Не очень похоже, что ты первый раз танцуешь это, — задумчиво произнесла Германика.
— Я очень любила танцевать, — пожала плечами мэдчен ван Ретт. — Именно с тростью и шарфом я никогда не танцевала. Но с лентами — часто. Я все мечтала придумать какое-нибудь новое, красивое движение. И тоже пробовала утяжелять ленты. Да и ты видела, как этот же танец выглядит в исполнении эйты Аники.
Мора Ровейн согласно кивнула, прислушалась к чему и поманила Катарину:
— Идем, ландо прибыли. Теперь у вас у каждой свой выезд.
— Та пешая прогулка пошла не на пользу королевской казне? — невесело улыбнулась Катти. — Мне страшно.
— Я не дам тебя в обиду, — уверенно произнесла мора Ровейн. — Уж поверь, мне это по силам.
Больше всего на свете Катти сейчас хотелось сделать пару глотков успокоительного. Но ведь потом, если что, не докажешь, что пила всего лишь безвредное зелье.
Красоты дворца прошли мимо мэдчен ван Ретт. Она была сосредоточена на том, чтобы не упасть. И не уронить шарф — он так и норовил соскользнуть с шеи. Единственное, что она заметила, — пурпурно-золотое убранство малого домашнего театра. И бледные до синюшности лица невест-избранниц. Ага, значит, все психуют.
