Усмирив непокорный шелк, она резко вскинула руки выше головы и рухнула вниз. Рухнула вниз, укрывая себя черно-серебряным полотном, как крыльями.
Резкий удар, и барабанный бой стих.
В гробовой тишине Катарина медленно, уверенно поднялась на ноги и спустилась со сцены. Она шла с прямой спиной и смотрела только на свободное кресло рядом с Мадди.
— Если бы я с тобой не дружила, — уверенно произнесла ванен Скомпф, — подружилась бы сейчас. Ты была прекрасна.
Негромкие хлопки со стороны ложи принца удивили Катти. Но поворачиваться и смотреть, кто там такой смелый, она не стала. Хорошо, что Мадди не заморачивалась излишними манерами.
Аплодировал белатор Альтгарт. Его поддержал принц. А принца — все остальные, поскольку нет придворных, готовых пойти против его высочества. И в итоге, с небольшим опозданием, Катти искупали в овациях.
— Где твои палки? — спросила ван Ретт, смущенная всеобщим вниманием.
— Исчезли, — пожала плечами дочь купца. — Видимо кто-то из магов сжалился. Может, даже принц, он так заразительно смеялся.
— Над тобой? — ужаснулась Катарина.
— Надо мной. Ой, ладно тебе. Там грех было не посмеяться.
Аплодисменты затихли. В тишине раздался какой-то вкрадчивый шорох отодвинувшегося стула и шаги.
— Принц идет к сцене.
Его высочество поднялся на сцену и поклонился, прижав руки к сердцу.
— Я благодарю невест-избранниц. Каждая из вас была прекрасна, и каждая из вас подарила нам немного собственного света. Света души.
Хиллиард долго и качественно размазывал текст по сцене. И Катти все больше и больше убеждалась, что его высочество не просто изучал риторику, а посвятил этому несколько лет — никакого смысла в его речи не было. Только благодарность. Но принц не мог просто сказать «спасибо» — такой краткости никто бы не понял. И он держал речь больше десяти минут. После чего зал взорвался овациями.
— Я ни слова не поняла, — искренне произнесла Мадди.
— Нам высказали благодарность.
— Лучше бы пообещали ужин, — буркнула ванен Скомпф. — А то три минуты позора да на голодный желудок — ну где это видано?
Как выяснилось, после выступления всем предполагалось пройти в малый бальный зал. Там были накрыты фуршетные столы.
Катарина на секунду задумалась, что ей делать? Идти как есть или соорудить юбку из шелкового отреза?
— Даже не вздумай, — шепнула Мадди, разгадав метания подруги. — Сейчас ты вроде как звезда. Покажешь, что стесняешься собственного костюма, — затравят.
— Верно. Но я стесняюсь.
— Так набрось на плечи, куда-то же ты его должна деть, — пожала плечами Мадди. — Не в руках же таскать.
Зал был украшен живыми цветами. И Катарина с интересом присмотрелась к букетам — там явно поколдовал тот же маг, который работал над кустами в парке.
— Что это? — с легким отвращением спросила Мадди, глядя на стол.
— Морепродукты, — вздохнула Катти. — Вон те, розовые, — креветки. Вкусные. Как вот эта слизь называется, я не помню, но на вкус ужасно. Давай в сторонку отойдем. На фуршетах столы негласно делятся по… не знаю, как точнее выразиться, по вкусам. Тут для утонченных любителей морепродуктов. Там, в стороне, сладости. И чуть дальше мясные деликатесы.
Мадди только вздохнула. Есть стоя ей было в новинку. А еще раздражали крохотные блюдечки. И подруга, которая запретила в четвертый раз подойти к мясному столу.
— Катти, но я же голодная, — обиделась ванен Скомпф. — Не все ли равно, что обо мне подумают?
