А вот о теле того же я сказать не могла. На глаза навернулись слезы.
— Тебе нужно смыть с тела остатки порошка, пока не стало хуже, — тихо сказала Анисья, увлекая меня в соседнюю комнату. — Я помогу тебе обработать раны.
В ответ я лишь покорно кивнула. Слова застряли в горле.
Сидя на холодном бортике высеченной из камня ванны, я старалась не плакать. Взор застилала влажная пелена. Слезы — это слабость. Покажу их и соперницы меня растопчут, уничтожат, почувствовав мою уязвимость.
— У меня есть заживляющая мазь, — сказала Анисья, промывая теплой водой кровоточащие ранки. Я морщилась от боли, но сносила все невзгоды молча, стиснув челюсти до зубного скрежета. — Она от мозолей, но, полагаю, сможет помочь. По крайней мере, с мозолями она справляется отлично, — выдавила она скупую улыбку.
— Ты много работаешь? — спросила я, чтобы немного отвлечься.
— Да, в поле, — ответила Анисья. — Мы едим лишь то, что выращиваем сами. Поэтому, чтобы не умереть с голоду, приходится трудиться.
Промыв последнюю ранку, Анисья удалилась. Через минуту она вернулась, крепко сжимая в руке пузатую банку, наполненную зеленоватой вязкой субстанцией. Полагаю, пахнет она ничуть не лучше, чем выглядит.
— Я хотела поблагодарить тебя, — начала говорить девушка, опускаясь на бортик по левую руку от меня. — Если бы не ты, я провалила бы испытание.
— Глупости, — отмахнулась я, стараясь смотреть куда угодно, но только не на свое тело. На дощатый пол, на банку с мазью, на лицо Анисьи…
— Твоя щека, — прошептала я, только сейчас заметив четыре бордовые борозды на коже, до безобразия похожие на царапины.
— Пустяки, — натянуто улыбнулась девушка. — На мне все быстро заживает.
Я нахмурилась, но наседать на Анисью не стала. Стоило мне провести вечер вне стен нашей маленькой комнаты, как что-то изменилось. Отношения между участницами отбора стали более натянутыми и кто-то, кажется, решил устранять соперниц всеми доступными способами, не брезгуя применять физическую силу и даже магию. Если гнев в мой адрес был скорее всего вызван ревностью к князю Томашу, то то, что случилось с тихой и неприметной Анисьей — вопрос. И мне нужно как можно скорее получить на него ответ, чтобы обезопасить себя в дальнейшем.
Покончив с обработкой ран, я натянула платье. Длинные рукава и вырез под горло скрыли от глаз посторонних язвы. Мягкая ткань струилась по телу, не причиняя боли, но доставляя дискомфорт. Каждое движение напоминало мне о тех увечьях, что отныне украшали мое тело. Наверное, мазь Анисьи и вправду неплохо справлялась, потому что чувствовала я себя вполне сносно.
Взбив пальцами длинные светлые волосы, которые от природы лежали мягкими волнами, я вернулась в комнату.
Вера о чем-то без умолку щебетала, порхая по комнате. Настроение у нее было прекрасное. По крайней мере, до тех пора, пока она вновь не встретилась взглядом со мной.
— Если ты думаешь, что вечер, проведенный с князем наедине, сможет расположить его по отношению к тебе, то ты ошибаешься! — прошипела она, стараясь держаться от меня на безопасном расстоянии. — Он тебе не защитник!
Я смерила девушку тяжелым взглядом. Неужели это она подсыпала мне в постель магический порошок? Или это дело рук Цаны, озлобленной на меня из-за ухода сестры?
— Я сама могу за себя постоять.
Вера нервно хихикнула:
— Оно и видно.
В сопровождении Павлы мы спустились в столовую. Я старалась двигаться с осторожностью, чтобы не травмировать и без того изувеченное тело. Хоть мазь Анисьи и обладала обезболивающим свойством, но, от одной только мысли о том, как сейчас выглядит мое тело, к горлу подступал ком, становилось тошно, а голова шла кругом. Тем не менее, делиться с кем бы то ни было своими горестями и переживаниями я была не готова. С гордо поднятой головой пересекла помещение и опустилась на свое место за круглым столом.
